Истории мееханского пограничья. Том I. Север

– Ты торопишься. Рассказывай по–порядку.

– Хорошо, господин лейтенант. То, что они готовятся к смерти, я понял, когда увидел, как артиллеристы рубят свои машины, обливают остатками зажигательной смеси и подкладывают огонь. А потом берут щиты и мечи убитых и присоединяются к строю. Всего, считая остатки роты арбалетчиков, их было меньше трех сотен. И ни один не вышел из боя невредимым. Я видел их вблизи, рваные кольчуги, помятые шлемы, кое–как наложенные, пропитавшиеся красным, повязки, сочащиеся кровью раны. Они не обращали на это внимания. Пехотные щиты были утыканы стрелами, весили в два раза больше чем обычно. И это им не мешало. Когда они строились напротив догорающей баррикады, в их глазах были огонь и гордость. Можете смеяться, но так мне подсказывает моя память. Гордость и огонь. Гора убитых по другую сторону догорающих возов достигала роста взрослого человека, а поле было так завалено телами людей и лошадей, что можно было пройти по трупам двести ярдов, прежде чем коснешься земли. В ямах и канавах вдоль дороги крови было по щиколотку. Земля уже не могла ее впитывать. И это была их работа. Защитили вход в долину, отбили атаки целой армии и дали всем время. Никто на их месте не сделал бы больше.

Он замолчал, словно не знал, что сказать.

– Нам бы это не удалось, – сказал он тихо. – Даже если бы у нас был целый полк, тысяча человек, не продержались бы почти весь день. Не этому нас учили. И если думаете, они показали тогда все, на что способны, то Вы ошибаетесь.

***

У входа на гору они увидели меньше двух тысяч человек. Остатки беженцев, бывших в долине вчера утром. Лейтенант Аннавер Гирвен, командир третьей роты, сделал все от него зависящее. В последнее время не позволял взять с собой наверх ничего больше небольшого мешка и запаса еды и воды. Бесцеремонно требовал бросать на землю переполненные вьюки, если считал, что их вес будет задерживать подъем. Выжимал из людей все возможное, всеми средствами, кроме тычков мечом самых упертых.

Командира он поприветствовал кратким салютом:

– Через два часа поднимется последний из беженцев. Нам приготовиться к обороне входа?

– У тебя есть час для их подъема. – Черный Капитан осмотрелся вокруг. – Потом затащите на дорогу столько пустых повозок, сколько получится, и на каждом повороте устройте из них баррикады. От третьего поворота и выше. Остальные подтянем сюда и подожжем. Где чародей?

Барен–кла–Вердонелль вынырнул из толпы. Одежда до пояса была ржавой от засохшей крови, а лицо было как маска. Он даже не вздрогнул увидев их:  

– Больше к нам никто не присоединится, не так ли?

– Откуда…

– Я слышу. Они напевают «Светлый путь», старую песню с юга Империи. Ее поют солдаты идущие на смерть. Они будут биться до конца.

– То есть очень недолго, – равнодушно пробормотал капитан, и Вархенн в тот момент его почти возненавидел. –  Они обещали мне два часа, и пусть лучше этот сукин сын сдержит свое слово. Вы пока не использовали своей силы, мастер, я прав?

Это «мастер» прозвучало почти как оскорбление.

– Нет.

– Нужно создать тут барьер из огня, чтобы конница не наступала нам на пятки, но он должен разгореться очень быстро.

Чародей кивнул:

– Я помогу.

Обе роты принялись стаскивать брошенные повозки. Те, на которых были легковоспламеняющиеся предметы, такие как мебель, продукты или одежда, волокли вместе с грузом. Остальные разгружали, по возможности уничтожая все имеющее хоть какую–то ценность для наездников. Вдребезги разбивались бесценные зеркала, стекло, фарфор, выливалось вино из бочек, топталась каждая мелочь, которую бывшие владельцы не захотели уничтожить. Се–кохландцам достанется лишь пепел и трупы. Не прошло и получаса, как у входа на дорогу нагромоздили около сотни повозок.

– Баррикада догорает – сообщил чародей. – Сейчас будет последний приступ.

– Кто идет?

– Звяканье кольчуг, много железа. Конские копыта. Молнии. Хотят пробиться первым же натиском.

Капитан сузил веки, пытаясь увидеть. Дым от догорающих баррикад и осадных машин заслонял вид.

– Вархенн! Наверх! Может там будет лучше видно. Дашь мне знать, как прорвут оборону. Бегом.

Гонец полез на скалу. Там было еще не очень круто, потому довольно быстро он достиг высоты третьего поворота. Он обернулся. Легкий ветерок, союзник всех наблюдателей, подул вглубь долины, разгоняя дым, и он четко видел первую атаку. Тысяча бронированных всадников, сформировав мощный клин, перекатилась через остатки первой баррикады, практически перелетела над погорельем второй, и, наклонив копья, мчалась на небольшую шеренгу пехоты.