Истории мертвой земли

– И я серьезно. Цепляю в клубах всяких шалав и трахаю их, если дают, а если не дают – насилую. А потом кромсаю этих тварей на части, купаюсь в их горячей крови и упиваюсь их предсмертными воплями. Ну-у… как-то так, в общем.

Она взволнованно посмотрела на меня.

– Хорош шутить-то!

Вздохнув, я повернулся к ней.

– А ты знала, что реже всего человек верит в правду, сказанную ему прямо в лицо?

– К чему это?

– К тому, что если я всамделишный психопат и честно тебе в этом признаюсь, то очень маловероятно, что ты мне поверишь. Видишь ли, идея, что преступники тщательно скрывают свою преступность, есть всего-навсего стереотип мышления.

– Не смешно.

Я вдруг понял, что мне нравится, как она нервничает, – стало быть, мои слова произвели должный эффект. И тогда я невольно задался вопросом: а как, собственно, выглядит подлинный человеческий страх? Не тот, что нам демонстрирует насквозь фальшивый кинематограф, как и не тот, что испытываешь в очереди к стоматологу, но другой – страх живой твари, загнанной в угол.

Скосившись на Катю, я пару секунд оценивал свои возможности, после чего – естественно, не без помощи алкоголя и наркотиков в крови – принял решение. Поднявшись с кровати, я направился в туалет помочиться, а оттуда завернул на кухню. Отыскав разделочный нож, прямо на голое тело напялил фартук, а на руки нацепил резиновые перчатки. По пути обратно закинул в Катин пуховик свой пустой кошелек – так, на всякий случай. Вернувшись в спальню, я врубил магнитофон на полную громкость – благо, соседи у меня были приучены, а для того, чтобы все сработало, требовалось создать достоверный антураж.

– Ты чего это? – насторожилась Катя, испуганно рассматривая мой нелепый наряд.

– Сейчас узнаешь.

– Да что происходит-то, черт возьми?! – сорвалась она на крик.

Отлично!

– Можешь вопить, сколько влезет, тебя все равно никто не услышит, – прокричал я в ответ и, состроив морду кирпичом, двинулся на нее…

Закончил я уже на рассвете.

Под не стихающий шепот множества теней, питаемый яркими впечатлениями, я с маниакальной тщательностью описывал все, что увидел в Кате. Моя импровизация полностью себя оправдала, и даже больше – могу заверить, что результат превзошел самые смелые ожидания. Вместо банального испуга я получил натуральный ужас, а еще смог воочию убедиться в бессознательном стремлении человека выжить любой ценой: Катя отбивалась от моих вялых нападок чуть ли не со звериной яростью.

И пусть царапины на плечах и спине нещадно саднили, а с минуты на минуту вполне могла нагрянуть милиция, я был вполне доволен. Все эти ссадины заживут, а для законников у меня имелась хоть и простенькая, но вполне правдоподобная история. И кошелек в Катином пуховике ее прекрасно дополнял.

Разумеется, я ничего этой дуре не сделал, мне вообще на нее было плевать. Самым главным являлся полученный мною опыт и те потрясающие впечатления, коими я еще долго собирался питать свое воображение.

***

1999 год:

– Значит, с комиксами ты завязал? – уточнил Леха.

– Ага, – замялся я. – Видишь ли, комиксы это прикольно, но они не дают тех возможностей, что мне требуются. У меня не получается нарисовать то, о чем… ну-у… думает мой герой, из-за чего страдает, да и вообще – кем он, собственно, является. А если он ни кем не является, то, сам понимаешь, он превращается в типичную марионетку. В этакую жалкую куклу, с которой происходят всевозможные каверзы. А меня заебали статисты!

– Э-эм… – Леха с сомнением посмотрел на меня, – хочешь, чтоб они были как живые?

– Типа того. Хочу, чтоб помимо стандартного набора жути в моих историях было что-то еще – не только сюжет, но и идея, катарсис и, конечно же, более-менее натуралистичные персонажи. Смотри, мы ведь пугаемся не только соответствующего антуража, но и когда можем сопереживать герою, с которым случаются всякие гадости, верно? А сопереживаем мы в том лишь случае, если обнаруживаем определенное с ним сходство. Вот так-то! Дело еще в том, что я, судя по всему, уже вырос из всей этой бессмысленной кровавой резни. Меня больше не прикалывают глупые ужастики – они скучны и предсказуемы. А я хочу оригинальности.

Леха пожал плечами.

– Знаешь, – сказал он, – мне кажется, тебе пора уже завязывать со всей этой хуйней. Мурат, дружище, начинай жить полной жизнью! Бухай, гуляй, отрывайся в клубах и пяль телок. Научись водить тачку, чтоб потом без проблем получить права. И, в качестве совета, избавься от всех этих книг, а то у тебя скоро крыша поедет.

«Она уже едет», – подумал я, представляя, как Лехина голова лопается, и кровавая жижа из мозгов и осколков черепа расплескивается во все стороны. Мгновение – и его уже нет. Целая вселенная, заключенная в одном человеческом существе, канет в бездну.

В бездну?

– Наверное, ты прав, – вздохнул я.

***

Сейчас: