Истории психотерапии

Известный психоаналитик Федор Абрамович Фершмейхер, обладавший редким умением органично подталкивать к инсайтам, научил ее не подгонять идущий по рельсам поезд. Жанна боялась выглядеть скучной, но придумывать вымышленные комплексы для придания себе значимости наотрез отказалась. Фершмейхер не отличался публичной известностью и оригинальностью идей, не создал отдельное направление, не ругал отцов основателей и не хвалил расстриг, применяя законы психотерапии в прикладных сферах. Так и должен выглядеть настоящий профи: опрятный вид, размеренный, вдумчивый взгляд, аккуратные привычки, светлая рубашка, шерстяная жилетка, твидовый пиджак и однотонный галстук. В кабинете пахло кофе с корицей. Никаких сигар и собак. Худощавый мужчина, носящий подтяжки, лишь в этом проявляя приятную старомодность.

Когда настал подходящий момент, Жанна прямо сообщила ему о желании завершить метод свободных ассоциаций. Федор Абрамович, словно заранее ожидания признания, подвел итог личностного роста и пожурил за преждевременное прерывание терапии. Жанна хотела услышать хотя бы формальное напутствие в будущее, а он предложил выпить кофе и подарил коллекционное издание Отто Ференци в оригинале, пояснив, что вручает книгу на бережное хранение, так как больше некому ее передать, а он скоро уйдет на заслуженный отдых. Тридцать лет назад он раздобыл редкий печатный экземпляр у сибирских диссидентов, когда психоанализ был запрещен, и психологи подпольно переводили западные рукописи классиков.

Критики психоаналитической теории убеждены, что цель психоанализа – подавить уникальность личности, сделать ее более примитивной, ведь невроз потенцирует творчество. Биографии великих творцов с душевными недугами доказывали гипотезу. С чем-то соглашалась и Жанна, но она собиралась лечить обычных людей, а не гениев, поэтому ориентировалась на большинство.

Жанна навсегда запомнила дебютную клиентку, согласившуюся пройти курс психоаналитической терапии, когда она оттачивала навыки за символическую плату, набирая необходимое количество зачетных часов. Клиентка отличалась неудержимым темпераментом и говорила о себе затянутым монологом, на сеанс приходила раньше и уходила с запозданием, когда за стенкой слышались недовольные бурчания, ведь никто не любит, когда крадут их законное время. Жанну особенно раздражала привычка опаздывать и не укладываться в отведенные пятьдесят минут – тайна, о которой знал только вездесущий Фейшмейхер.

На заре профессионального становления Жанна применяла различные техники психотерапии, остановившись на разговорной модальности. Как ни пыталась, она не смогла запомнить длинные тексты гипнотических трансов. Свой голос считала хлипким и местами писклявым, поэтому воздержалась от использования суггестивных воздействий, убедившись, что человек сам должен дойти до сути внутреннего конфликта, его нельзя подталкивать, но можно направлять, вести за руку по извилистой тропе к осознанию. Опытный психотерапевт без промедления определяет основные ошибки клиента, но не оглашает их без тщательной подготовки. Жанна усвоила незыблемые правила, проверив их на себе, отказавшись от слишком запутанных алгоритмов. Она совсем не понимала терминологию НЛП, считая ее чрезмерно технологической, а она не сильна в точных науках. Супервизор пояснил, что основные положения нейролингвистического направления были синтезированы из Эриксоновского гипноза и семейной терапии Вирджинии Сатир. Жанна любила эти методы по отдельности, восхищаясь прозорливостью новаторов. Предпочитая основательность и классицизм, она увлеклась более понятной и рациональной психологией.

Несмотря на общую неуверенность начинающего психотерапевта, процент положительных результатов был высокий. Ее хвалили маститые доктора, подражатели и даже скрытые завистники. В виду излишней самокритичности Жанна напрасно ругала себя, что где-то допускает неточности, то выглядит слишком жесткой, то излишне податливой. От сомнений невозможно избавиться. Только полное принятие своей личности приведет к гармонии. Жанна повторяла заученный постулат как священную истину.

Эталоном служили вундеркинд Дарья и профессор Клочный, читавший курс лекций по введению в специальность в институте психоанализа, умея выделить главное в необозримом разнообразии психотерапии, и доходчиво разъяснить тонкости предмета самым закостенелым студентам. Обладая даром красноречия, он влюблял себя слушателей, заставляя расстаться с мыслями о прогулах. Если Клочный был почти Богом, то Дарья основательным земным лидером. С ней Жанна будто тягалась в знаниях, находясь в отстающих. Каким-то образом Дарья обгоняла ее в информативной подкованности и владению навыками благодаря врожденным способностям. Дарья психотерапевт по призванию – объясняла Жанна, называя себя относительно смышленым кудесником.