Истории Ворона

Малиновый океан сменился подлеском из густого рябинника и соснами с облетающей, полупрозрачной корой. Стволы деревьев полопались, истекая слизью и ядовитыми соками. Катерина взяла на сотню шагов вправо и вышла к приметному ориентиру, гигантскому остову гусеничного трактора. Увитая лохмотьями ржавчины машина осела в землю до середины катков, на крыше поселились кривые березы, железо истончилось до толщины папиросной бумаги, пропуская ветер и разбавленный свет. Из кабины, укрытой занавесью влажного мха, щерил редкие зубы костлявый, туго обтянутый коричневой кожей мертвец. Пустые глазницы пристально следили за Катериной. Она зябко передернулась и нырнула в кусты. Этого Лес пощадил, подарив легкую смерть. Других – нет.

За деревьями проглядывались крыши бытовок, заросшие сорной травой. Стояла гулкая тишина. Катерина сбавила шаг, тщательно выбирая, куда наступить. Вроде никого.

– Тук.

Глухой стук, раздавшийся совсем рядом, заставил Катерину присесть на корточки и замереть. Только бы не выдать себя. Так лось замирает при малейшей опасности, теряясь в мешанине ветвей. В лесу выдает движение или звук. Окаменей – и будешь спасен, дернешься – тут тебе и конец.

– Тук-тук-тук. Тук.

Стук приближался, временами обрываясь умопомрачительной тишиной. Со лба на бровь заползла капелька пота. Катерина не шевелилась, одними глазами выбирая путь для возможного бегства.

– Тук.

За разлапистой елкой мелькнула черная тень. Сердце трепыхнулось, забившись в бешеном ритме. Катерина протянула руку назад, взмокшей ладонью нащупав гладкое топорище. Страх отступил, сменившись привычной хладнокровной уверенностью. Мысли бежали быстрые-быстрые. Затрещали сухие ветки, и из зарослей, всего в двух шагах от нее, на просвет вывалился лесоруб. Катерину накрыл гнилой смрад, к горлу подступил плотный рвотный комок. Господи, лишь бы не проблеваться сейчас! Человек давно умер, чудом уцелевшие обрывки одежды присохли к пожелтелым костям с остатками зеленого мяса. Жидкие волосы липли к черепу с вырванной челюстью. Из страшной раны сочилась гнойная слизь, насыхая на лишенных плоти, сломанных ребрах.

Мертвец нетвердо проковылял пару шагов и замер, едва заметно покачиваясь. При желании Катерина могла дотянуться до гниющей твари рукой. Желания, естественно, не было.

Лесорубы появились в Лесу в начале семидесятых. Какой-то партийной шишке тюкнуло в дурную башку перекрыть план по лесоповалу. Пятилетка за три года, больше дров в топку мировой революции и всякое такое. Через Тушинскую прокатила бригада молодых, здоровых, пышущих силой и энтузиазмом парней, начав прокладывать дорогу для лесовозов. Больше никто их не видел. Ну как не видел… Местные, кто в Лес ходит, до сих пор видят – мертвых, сгнивших, набитых опарышем и прошлогодним листом. Лесорубы бродят возле прежней делянки, обреченные вечно сторожить то, что пытались убить, колотят палками по деревьям, воют с тоски. Потерянную бригаду, конечно, искали, но Лес, если схватил, уже не отдаст. Больше сорока лет работяги мыкались, и ни время, ни разложение их не брало.

Мертвяк захрипел, дернулся и принялся лупить сучковатой палкой по ближайшему дереву.

– Тук-тук, тук-тук. Тук.

Дятел гнилой. У Катерины закружилась голова, в затылке словно набух и лопнул громадный нарыв. Ветки и кусты закружили размытый, скачущий хоровод.

– Тук-тук.

Монотонный звук опьянял, наливая разум мутным свинцом. Тянуло прилечь и больше никогда не вставать. Катерина, теряя сознание, поползла на четвереньках вбок и назад. Дьявол! Правой рукой напоролась на острый сучок и сдавленно зашипела. Стук на мгновение пропал и тут же возобновился. Тягучая капля сорвалась с ладони и упала на мох. Скотство! Катерина вырвала из кармана кожаную перчатку и натянула на раненую ладонь, не отрывая глаз от крохотной багровой точки.

В сердце Леса, в гнилой яме, зашевелилась груда листвы, исторгнув костлявую тварь. Застоявшийся воздух разорвал долгий пронзительный вой.

Катерина взгромоздилась на ватные ноги и нырнула в заросли, подальше от опасного места и ожившего мертвеца. Лагерь лесорубов остался за спиной. Надо же, проскочила! Кто у нас молодец? Катюша молодец, хорошая девочка. Все портила кровь. Вот угораздило! За Лесом водилась крайне мерзостная привычка: если человек проливал в Лесу кровь и каким-то чудом оставался в живых, Лес порождал из крови подменку – уродливую копию, одержимую жаждой убить и выпить досуха оригинал. В случае успеха подменка выходила из Леса, прикинувшись человеком, и возвращалась в семью. То, что случалось потом, изредка мелькало в газетах вспышками безумия и необъяснимой жестокости. Катерина оставила в Лесу немало крови и точно знала, что прилипчивая тварь скоро сядет на хвост.