История бастарда. Враг империи.

- Возрадуйтесь, братья и сестры! Ибо сегодня свершится правосудие лужье! - возопил Великий отец, торжественным жестом поднимая над головой фолиант. - Сегодня мы избавим наш прекрасный город, нашу великую империю, наш мир от трех черных душ! Смотрите, дети мои, смотрите, как пылает очистительный огонь! Слушайте вопли грешников! И помните: ни один темный колдун не избежит наказания! Великое дело избавления нашей страны от адептов мрака только начато! И мы не успокоимся, пока не доведем его до конца! Отриньте же демонские соблазны, и покайтесь! Придите в храм! Молитесь о прощении! И спасите души тех, кто замечен вами в темной волшбе! Спасите их, пока не поздно! Укажите на впавших в грех волховства!

- Ах ты, гнида… - еле слышно донеслось сзади.

Я повернул голову и покосился туда, откуда раздался хриплый шепот. За моей спиной стоял молодой, не старше восемнадцати, парень. Длинные лохматые волосы и потрепанная, видавшая виды мантия выдавали в нем студента магического университета. Мальчишка закусил губы, его ноздри свирепо раздувались. Я не видел его рук, но подозревал, что молодой чародей до боли сжал кулаки. Все понятно. Идеи Падерика не находят поддержки в народе. Или находят? Вон там группа дебелых мещанок с восторгом слушает его прочувствованную речь, вытирая слезы умиления. Старушка жадно глазеет на помост, с простодушной жестокостью ожидая огненного зрелища. Пожилой торговец одобрительно кивает в такт каждому слову Великого отца. А вон те ремесленники, судя по обветренным лицам и широким плечам, оружейники или кузнецы, очень недовольны. Брови насуплены, руки скрещены на груди в жесте непримиримого недоверия. Кликуши, подвывающие истеричным выкрикам жреца. Юная девушка, прижавшая ладони к щекам. Карманники, собирающие дань с зазевавшихся горожан. Этим все равно, лишь бы толпа была чем-то увлечена и не следила за своими кошельками.

- Похоже, застряли мы надолго, - заметил Лютый. - Если начнем обходить всю эту благодать, привлечем ненужное внимание.

- Надо бы немного отойти назад, - предложил я.

Действительно, мы стояли в самом первом ряду, представляя собой удобную мишень для цепких взглядов храмовников. Слава Лугу, пока внимание магов было сосредоточено на Великом отце. Они сотворили воздушный щит, и теперь были поглощены наблюдением за ним. Хм, видно, много недовольных в нашем славном городке! Щит-то очень мощный! Зато стражники уже пару раз скользили по нашим лицам подозрительными взглядами. Мы осторожно попятились назад, смешиваясь с толпой, благо, желающих занять наше место нашлось много. Но и отсюда, за двумя рядами людей, мне было хорошо видно все происходящее на помосте. Слишком хорошо… Когда Падерик, устав нести свою ахинею, замолчал, вытирая вспотевшее лицо кружевным платком, и, поддерживаемый под руки стражниками, спустился вниз, к столбам вышел мужчина со свитком в руках и начал зачитывать приговор.

- Мы, император Объединенной империи Галатон, властитель земель Южного континента…

Меня неприятно поразило, что казнь совершалась именем Ридрига. Хотя что тут удивительного? На свитке имелась императорская печать, которую глашатай продемонстрировал народу.

- За преступления против Луга всеблагого и народа империи приговариваем к смерти злокозненных темных колдунов Палия Селеа, Авада Проллиера и Залко Дараша!

На помост вывели осужденных. По толпе прокатился дружный вздох. Завыли кликуши, заплакали женщины. Худой, иссохший нищий в грязном рубище, протягивая бессильные ручки к помосту, беззубо шамкал:

- Огоньку… огоньку… погреть душеньку… жги отродье демонское…

- Гори они синим пламенем, клятые! - визгливо выкрикнула стоящая рядом со мной толстая женщина, судя по восторженному выражению лица, старая дева.

Трое колдунов были одеты в просторные черные балахоны с капюшонами, закрывающими лица. Их подвели к столбам, и молодой палач-жрец в черной рясе, поочередно подходя к несчастным, заводил им руки назад и тщательно связывал. Потом громогласно предложил:

- Колдун и чернокнижник Палий Селеа, покайся перед Лугом милосердным в грехах своих!

В ответ человек, стоявший у первого столба, лишь отвернул лицо.

С такой же речью палач обратился к оставшимся двум. Никто не изъявил желания покаяться.

- Ох, грех-то какой! - вздохнула маленькая старушка впереди меня. - Умрут ведь без покаяния!

- Что толку каяться, бабка? - зло пробурчал бородатый ремесленник. - Все одно, сожгут!