История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны

Жизнь в одиночестве может быть также осознанным выбором, например если речь идет о религиозном или альтруистическом призвании (монахини или медсестры, сиделки, учительницы) или же если предпочтение отдается карьере, а не семье. Старшие мастера–женщины в квартале дю Солей в Сент–Этьене[163]

не замужем. Их критикуют и в то же время ими восхищаются. Огромное количество незамужних женщин работает на почте. В 1880 году там работало 73% женщин старше пятидесяти лет (сто лет спустя, в 1975–1980 годах, — всего 10%). Исследования К. Дофена и П. Пезера демонстрируют, что незамужняя жизнь этих женщин была вызвана их желанием работать и быть финансово независимыми. Их коллеги–мужчины хотели иметь жену–домохозяйку, а не почтовую служащую. В XIX веке женщины могут достичь чего–то в социальной жизни, лишь отказавшись от семейной жизни. Таким образом, отсутствие семьи — это плата за карьеру.

Жили одинокие женщины в бедности. Их заработок всегда рассматривался как «дополнение» к предполагаемому семейному бюджету и всегда был ниже, чем заработок мужчины. «Женские профессии» были неквалифицированными по своей природе, как, например, шитье, которому все женщины–одиночки обязаны чуть ли не жизнью. Проводившиеся в конце века службой занятости опросы о надомном труде в сфере в высшей степени рационализированной швейной промышленности вскрыли существование целого мира одиноких женщин, прячущих свою бедность по дворам и мансардам и шьющих на своих «Зингерах» по десять–пятнадцать часов в день. «Котлета портнихи» — это кусок сыра бри, который вместе с чашкой кофе — «наркотиком» парижских работниц — составлял весь рацион бедных женщин. К тому же многие из них из кокетства предпочитают новую шаль или корсаж.

Для самых молодых мощным оружием остается соблазнение. Связь с мужчиной может подправить материальное положение, ей будет с кем заниматься сексом вне брака и к кому испытывать нежные чувства. У девушки, которая хочет устроиться на работу в универсальный магазин, директор всегда спрашивает, есть ли у нее «покровитель» — иначе, по его мнению, она не сможет сводить концы с концами. Продолжая традиции гризетки прежних времен (которой признательные студенты, ставшие сенаторами, к началу 1880-х годов поставили памятник в парке Монтолон в Париже), многие «маленькие портнихи» или достойные служащие имеют «друга», «уважаемого» человека, обычно занимающего более высокое социальное положение. Некая Мадлен Кампана в течение пятнадцати лет поддерживает связь с врачом, за которого она, конечно же, вышла бы замуж, если бы он был свободен (Campana M., Jaubert J.

La Demoiselle du telephone. Paris, 1976), а сколько таких девушек живут мечтами, которые, не сбывшись, оставляют после себя только горечь! При этом в романах с продолжением, на которые эти девушки набрасываются с жадностью, постоянно говорится о том, что принцы никогда не женятся на пастушках.

Чтобы жилось чуть легче, многие (сколько их точно — неизвестно) одинокие женщины съезжаются и объединяют свои бюджеты. Проводившиеся каждые пять лет переписи населения вскользь упоминают о «домохозяйствах» одиноких женщин — матерей и дочерей, подруг (Виллерме, Ле Пле). Те, у кого нет семьи или сожителя, обычно объединяются и селятся в маленькой комнатке, которую обставляют сообща (Виллерме, 1840). Женщины пытаются как–то устроить свое одиночество, временное или постоянное, которого они не желали для себя, но которое все же предпочли неугодному браку.

А существовал ли какой–то женский эквивалент дендизма, когда жизнь в одиночку была выбрана добровольно и свободно? Примеры, наверное, можно найти в мире актрис, о подробностях жизни которых известно не многое. Надо сказать, что если не выходить замуж было возможно, то освободиться от мужчины было гораздо сложнее. Некоторые куртизанки высокого полета пытались извлечь пользу из ухаживаний. Литература дает нам массу женских образов с разными судьбами. После того как мужчины «оказались у ее ног», Нана, «разлагающаяся Венера», умирает от оспы; Одетта, героиня Марселя Пруста, благодаря войне ставшая любовницей герцога Германта, царит в предместье Сен–Жермен, но теперь она лишь «впавшая в детство богатая вдова». Заранее узнать судьбу невозможно.