История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

Выступая в декабре 1972 года на конференции ЮНЕСКО по вопросам наркотиков, доктор Оливенштайн сформулировал главный вопрос: «Очевидно, что мотивация индейцев или индусов, употребляющих так называемые токсические вещества, отличается от мотивации молодого представителя западных стран <...>. В малоразвитых странах молодежь употребляет наркотики, чтобы унять чувство голода. Какой же голод испытывают наркоманы в развитых странах? Возможно, в поиске новых ощущений содержится некий посыл». Очень часто токсикоманы испытывают трудности в общении. Новое разрушительное явление, начавшееся в 1970-х годах, — массовая наркомания среди молодежи. Не рассматривая в данном контексте психически больных и лиц с неустойчивой психикой, специалисты сходятся во мнении, что не существует врожденной токсикомании, что в нее вовлекает окружение, социокультурная среда. По мнению доктора Оливенштайна, «почва», способствующая встрече с наркотиками, характеризуется двумя моментами. Во-первых, неприятие отца, в руках которого сосредоточены семейная власть и деньги: сын стремится получить удовольствие, которого не знал его отец, «обойти», «опередить» его в этом вопросе. Во-вторых, у наркомана-токсикомана специфические отношения с собственным телом: он не «обменивается» им ни с кем, как в гетеро- или гомосексуальном сексе. Все его тело, а не только область гениталий, становится эрогенной зоной, от чего он получает удовольствие. Согласно тому же автору, наркоман переживает две фазы. Первая — «медовый месяц» с наркотиками: удовольствие чередуется с их отсутствием. Когда он употребляет какое-то вещество, он бог, когда нет—он сам себя наказывает, но выдерживает паузу, потому что знает, что может начать снова. В этом большая разница между наркоманом и самоубийцей—у второго возврата нет. Однако наркомания—это всегда поражение. «Медовый месяц» длится недолго. Возбужденное состояние, вспышка,

вызванная веществом, исчезает, и наркоман вынужден принимать наркотик не для удовольствия, но чтобы успокоить ломку. Фундаментальный вопрос заключается, таким образом, в следующем: почему молодежь соглашается на кошмар ломки, часто вынуждена заниматься проституцией, чтобы раздобыть денег на очередную дозу, отказывается от карьеры и терпит свое отторжение обществом? Ответ доктора Оливенштайна таков: «Удовольствие, даваемое наркотиком,—это атомный взрыв. Вся дальнейшая жизнь будет проходить в поисках этого удовольствия или в сожалении о нем. Вылечившийся наркоман всегда будет испытывать ностальгию по наркотикам, в отличие от алкоголика». Внутривенный укол, вызывающий вспышку,

изменяет чувственность наркомана, перестраивает его личность. Если тот, кто пережил подобное, отказывается заниматься сексом, это не признак импотенции, но безразличие к удовольствию, которое теперь для него ничего не значит. Находящийся на этапе «медового месяца» наркоман не желает никакой помощи. Если его в этот период приводят в Мар-моттан*, будь то полиция или родители, он отказывается от курса детоксикации и сбегает. И просит о помощи лишь тогда, когда вспышки

больше нет, когда остаются лишь страдания и зависимость.

Чем можно помочь?

Проблемы дальнейшего лечения и возвращения в нормальную жизнь гораздо сложнее, чем детоксикация. Доктор Орсель полагает, что личность наркомана одновременно недостаточно и слишком зрелая. Он с необыкновенной изобретательностью пользуется существующими общественными институтами. Пройдя лечение, наркоманы чувствуют себя «ветеранами» и почти все ведут себя как новообращенные. Вместе с тем у них наблюдаются явления регресса, например энурез, свойственный наркоманам старше тридцати лет. Многие из тех, кто в прошлом «сидел» на героине, становятся алкоголиками. Напомним о некоммуникабельности как * Мармоттан — парижская наркологическая клиника.