История догматических движений в эпоху Вселенских соборов

Всматриваясь въ те объяснения, какими каппадокийцы стремятся защитить единство Божескаго существа, на первый взглядъ можно притти къ убеждению, что установить прочное единство Божества имъ не удалось, что этотъ важнейший пунктъ христиайской догматики въ ихъ сознании обрисовывался не вполне ясными чертами. Правда, все они настойчиво твердятъ объ одной сущности или природе Божества (μία ούσία, φύσις) и объ одномъ Божестве въ Св. Троице (μία θεοτητος), но достаточно посмотреть только одну ихъ терминологию, при помощи которой они определяютъ взаимоотношения ипостасей, чтобы видеть, что въ этой области у нихъ не все было благополучно. Такъ, Василий Великий въ этихъ целяхъ почти исключительно пользуется терминомъ: общение (κοινωνία) и общность (κοινώτης) въ основныхъ свойствахъ и сущности, — терминомъ, прямо заимствовайнымъ изъ понятия ο сущности, какъ το κοινον. Между Лицами Св. Троицы онъ устанавливаетъ «некое неизреченное и недомыслимое общение» (άρρητος και ακατανό ητος κοινωνία), «непрерывное и нерасторгаемое общение» 

(συνεχη και άδιάσπαστον κοινωνία), такъ что ни разность ипостасей не расторгаетъ непрерывности природы (τό της ψυσεως συνεχές), ни общность по сущности (την κατα ούσίαν κοινωνίάν) не сливаетъ отличительныхъ признаковъ. Общность сущности—вообще обычное слововыражение на языке Василия, когда онъ хочетъ разъяснить единство ипостасей. Григорий Богословъ, подобно Василию, описываетъ отношение Сына къ Отцу, какъ близость, сродство и соестественность (τό γνήσιον, τό

οίκεϊον, όμοφυία),т. — е., общность природы (κοινωια της φίσεως) и даже совокупность (σύλληψις) равныхъ и равночестныхъ. Но общность природы, согласно смыслу всей терминологии каппадокийцевъ, еще не говоритъ ο реальномъ бытии судщости и не гарантируетъ ея нумерическаго единства. Природа ούσί и φύσις въ Божестве, какъ и въ людяхъ, можетъ быть едина (μία), но свое конкретное осуществление (ιδιαν νπάρξιν), находитъ только въ ипостасяхъ. — Другая причина неопределенности догматической терминологии каппадокийцевъ заключается въ ихъ постоянномъ колебании между понятиями: «ουσία и φύσις» при определении сущности Божией. Василий безразлично употреблялъ тотъ и другой терминъ и, можно сказать, чаще пользуется последнимъ, чемъ первымъ. Въ полемике его съ Евномиемъ встречается только слово «φύσις» въ приложении къ Божескому существу. Въ книгахъ ο Духе Св. онъ самую святость понимаетъ, какъ его собственную природу, и если онъ иногда въ своихъ письмахъ применяетъ «тожество» къ существу Божию, то понимаетъ его какъ

ταυτότης τής φυσεως (тожество природы), или какъ общение по естеству (συμφυής κοινωνία).Το же самое наблюдается и у Григория Богослова, хотя онъ чаще пользуется терминомъ оυσιа. Григорий нисский при одномъ случае отдаетъ предпочтение слову: ουσία предъ: φύσις , но теоретическаго различия между ними не устанавливаетъ, на практике же скорее склоняется къ последнему, чем къ первому. Но «ουσία» и «φύσις» понятие далеко не взаимнозаменимыя. Ονσία обозначаетъ собой постоянный и неизменяемый субстратъ бытия (το ειναι); φύσις

же скорее совокупность его существенныхъ свойствъ, выражающихся во внешнемъ проявлении. «Субстанция и природа субстанции, — разсуждаетъ Тертуллианъ, — вещи разныя. Субстанция дана особо въ каждой отдельной вещи, природа же разделяется между многими предметами, напр., камень и железо—субстанции; твердость камня и железа—природа субстанции; твердость соединяетъ, субстанция разделяетъ. Однако, каждая субстанция имеетъ свою собственную природу, которая неотделима отъ нея, хотя природа и не всегда выражаетъ субстанции». У ново–никейцевъ это различие между сущностью и природой затерялоеь. Только у Василия Великаго встречается более или менее ясное определение природы, только отчасти напоминающее Тертуллиана: «Если увидимъ, — пишетъ онъ къ Евстафию врачу, — что действования (τάς ενεργείας), примечаемыя у Отца, Сына и Св. Духа, различны между собой, то по инаковости действий заключим, что действующия природы (τάς ένεργουσας φύσεις)различны, ибо невсзможно, чтобы далекие другъ отъ друга по природе, согласовались между собою въ роде действований: огонь не прохлаждаетъ, ледъ не греетъ… Если же уразумеемъ, что действованис (την ενέργειαν) Отца, Сына и Духа ничемъ не различается и не разнится, то по тожеству действий (τη ταυτοτητι της ενεργείας) необходимо заключить объ единстве природы природы (το ηνωμένον της φύσεως)».