История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

Завоевания Навуходоносора начались с земель западных семитов. Он расположил гарнизон у стен Иерусалима, после чего Иоаким Израильский быстро поменял союзника – c Нехо II (который посадил его на трон) на Вавилон. «На три года, – говорит Вторая Книга Царств, 24:1, – Иоаким стал подвластным Навуходоносору, царю Вавилона». А Иосиф добавляет: «Царь Вавилона перешел Евфрат и взял всю Сирию, кроме Иудеи… и Иоаким, испугавшись идущей от него угрозы, купил себе мир за деньги».¹

Несмотря на завоевание Каркемиша, Вавилон все еще не считался мировой силой. Но Иеремия, придворный пророк Иоакима, предупредил царя, что завоевание страны Навуходоносором не только неизбежно, но и предопределено Господом:

«Царь Вавилона наверняка придет и разорит эту землю, и вырежет ее мужчин и животных».

Это было такое же предупреждение, какое Исайя дал о Синаххерибе Ассирийском сто лет тому назад. Иоаким не захотел услышать его; когда ему прочитали свиток, содержащий предупреждение Иеремии, он разрубил его на кусочки ножом и бросил в жаровню рядом с троном.² Он начал составлять планы восстания в союзе со своим старым господином Нехо II за спиной Навуходоносора. Это также не понравилось Иеремии: «Фараон и его люди будут пить из той же чаши унижения», – пообещал он и добавил, что тело Иоахима будет «выброшено и выставлено на дневную жару и ночной холод».[189]

Страшное предзнаменование не произвело впечатления, и Иоаким открыто восстал против Вавилона, как только Нехо подготовился к нападению. Он перестал посылать дань в Вавилон; Нехо выступил из Египта, и Навуходоносор направился на юг, чтобы встретить угрозу.

В 602 году Нехо II и Навуходоносор встретились в сражении – и две армии бились до очевидной ничьей. Вавилонская хроника (которая в этой части слегка касается правления Навуходоносора) говорит нам, что через год, в 601-м, состоялось еще одно сражение. «Они бились на поле боя, – говорит запись 601 года, – и обе стороны понесли ужасные потери… [Навуходоносор] с армией развернулся и [ушел] в Вавилон».³

Вавилонская империя

Но Навуходоносор не был единственным проигравшим. Нехо II потерял слишком много людей, чтобы удерживать в руках земли западных семитов. «Царь Египта не выступал больше из своей страны, – говорит Вторая Книга Царств, 24, – потому, что царь Вавилона забрал все его территории, от Вади Египетского до реки Евфрат».

Вместо этого Нехо II вернулся к проблемам своей страны. Он занялся строительством канала, который протянулся от восточного Нила до Красного моря. То было огромное предприятие: «Длина канала такова, что требуется четыре дня, чтобы проплыть его, – пишет Геродот, – и он прокопан достаточно широким, чтобы две триремы могли идти рядом»

.⁴ Трирема имела ширину только пятнадцать футов – и все равно даже тридцатифутовый канал, протянувшийся до самого Красного моря, стал громадным предприятием.[190] Для охраны его входа в Нил фараон построил крепость Пелузий.

Он нанял две группы моряков, чтобы они помогли ему обучить египетских матросов. Это были греческие мореплаватели из ионических городов с Эгейского моря,⁵ а также, по свидетельству Геродота, финикийские мореходы – вероятно, из одного из финикийских городов (Тира или Сидона, а может быть, из построенного финикийцами города Карфаген на северо-африканском берегу, основанного Элиссой, внучатой племянницей Иезавель, и быстро растущего). Иностранные специалисты помогли ему построить флот, который в основном состоял из примитивных трирем – весельных боевых кораблей, построенных так, чтобы они могли таранить вражеские корабли. Они стояли на якоре вдоль берега Красного моря.⁶ Геродот настаивает даже, что одна команда финикийских матросов, которой Нехо II поручил изучить Красное море, продолжила плавание далее на юг. К удивлению многих, тремя годами позднее они оказались у Геркулесовых Столбов, в проливе, ведущем в Средиземное море из Атлантики. Египтяне прощли через Средиземное море и вернулись к дельте Нила. Таким образом, они обошли вокруг Африки.⁷ Все это было огромным прорывом в традиционной ненависти египтян к морю – но Нехо II, смотревший вперед, видел, что торговля способна усилить империю куда лучше, чем война.