История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

Пока в Египте осуществлялись эти эпохальные проекты, Иудея была отрезана от всего мира. Иоаким рассчитывал на помощь Египта; теперь он остался один. «Он был разочарован в своих надеждах, – замечает Иосиф, – потому что Египет на этот раз не посмел сражаться».⁸

Но Иоакиму, тяжело придавленному выплатами Вавилону, оставалось ждать еще четыре года, пока Навуходоносор реорганизовал свою армию, а затем занимался другими делами (согласно Вавилонским хроникам – воевал с кочевниками в северных пустынях Аравии).⁹ Что происходило в городе в это время, мы не знаем. Но возможно, некоторые иерусалимские чиновники согласились с мнением Иеремии о нецелесообразности сопротивления Вавилону; Иоаким умер в 597 году, в относительно молодом возрасте (тридцать шесть лет), и Навуходоносор немедленно направился к городу.

В Иерусалиме тем временем взошел на трон Иехония, совсем юный сын Иоакима. Как только Навуходоносор достиг Иерусалимских стен – всего через несколько недель после смерти Иоакима, – царь, его мать, его двор, знать и все официальные лица капитулировали. Вероятно, им была предложена неприкосновенность в обмен на покорность. Хотя они были уведены в плен, обращались с ними хорошо; хроники Вавилона сообщают, что Иехония провел следующие сорок лет, живя в Вавилоне на царском обеспечении, предоставляемом ему за счет Вавилонской казны.¹⁰

Армия Иерусалима была также отправлена в Вавилон, но не распущена; казна и храм Соломона подверглись опустошению, но сами строения не разрушили и не сожгли. Навуходоносор даже не увел с собой всю царскую семью. Он назвал Матфанию, дядю Иоахима и брата умершего царя, новым именем Седекия и посадил его на трон; Иосиф мягко именует это «союзом»,¹¹

но на деле Седекия был не более чем вавилонским наместником. Тем не менее Иерусалим отделался сравнительно легко.

Навуходоносор был озабочен отнюдь не контролем над третьесортной силой у себя на западе, а совсем другими вещами. Он имел свои представления о том, как великий царь должен поддерживать и укреплять свое положение, и делал это так, как делали все месопотамские цари в течение двух тысяч лет: развернул масштабное строительство. Его надписи сообщают о реставрации и постройке храма за храмом в самом Вавилоне. Вавилон был домом бога Мардука, и преданность Навуходоносора Мардуку также символизировала вавилонский триумф. «О, Мардук, – гласит одна из надписей Навуходоносора в память об удачной кампании по подавлению мятежа на западе, – можно мне навсегда остаться законным правителем от тебя; можно мне служить тебе, пока я не удовлетворюсь результатом… можно, чтобы мои отпрыски правили вечно».¹²

Его благочестие в виде преданности Мардуку осталось почти в каждой древней записи его проектов: «Он чрезвычайно ревностно украшал храм Бела и остальные святые места», – пишет Берос.¹³ Он построил церемониальную дорогу для праздника Мардука, тропу семидесяти футов шириной от центрального храмового комплекса до церемониальных ворот Иштар на северной стороне города, чтобы бог мог двигаться по ней во время празднования Нового года. Стены по обеим сторонам были покрыты голубой глазурью и украшены резными львами[191]

.¹⁴ Остатки ворот Иштар и дороги, которая вела к ним, стали одними из самых известных образов древнего Вавилона, хотя и дошли до нас от самого конца существования этой цивилизации.

Навуходоносор построил себе также как минимум три дворца, украшенные глазурью, золотом и серебром. В одном из этих дворцов он разбил сад.

Остатки этого сада не удается полностью идентифицировать (судя по всему, ими является громадное строение со сводчатыми потолками, обнаруженное в главном царском комплексе на берегах Евфрата), но их слава отражается в рассказах различных авторов более позднего времени. Наиболее известное описание сада дает Диодор Сицилийский в третьей книге своей «Исторической библиотеки»: