История Древней Греции

85. При известии о смерти Клеомена эгинцы отправили в Спарту послов с жалобой на Левтихида за содержавшихся в Афинах заложников. Спартанцы созвали суд и постановили, что эгинцы обижены Левтихидом и что он должен быть выдан в Эгину взамен содержащихся в Афинах эгинцев. Когда эгинцы собирались увести с собой Левтихида, сын Леопрепея Феасид, человек влиятельный в Спарте, сказал им: «Что вы думаете делать, эгинцы? Неужели увести спартанского царя, выданного вам гражданами? Хотя спартанцы в раздражении и решили это, но берегитесь, как бы впоследствии за ваш поступок они не навлекли на страну вашу всесокрушающего бедствия». При этих словах эгинцы воздержались от своего намерения увести Левтихида, но с тем, чтобы Левтихид следовал с ними в Афины и возвратил им эгинцев.

86. По прибытии в Афины Левтихид потребовал заложников обратно, но афиняне под разными предлогами отказывались от выдачи, причем говорили, что два царя оставили им заложников и что поэтому они считают себя не вправе выдавать их одному царю в отсутствие другого. В ответ на отказ афинян Левтихид заметил следующее: «Поступите, афиняне, как сами желаете. Но знайте: если вы выдадите, поступите честно; не выдадите – поступите бесчестно. Впрочем, я хочу рассказать вам, что случилось однажды в Спарте с доверенным имуществом. У нас среди спартанцев существует рассказ о том, как в Лакедемоне за два поколения до настоящего времени жил некто Главк, сын Эпикида. Говорят, что человек этот превосходил прочих граждан во всех отношениях, в особенности он стяжал себе славу самого справедливого человека из всех современников своих в Лакедемоне. С ним-то в роковую пору случилось следующее: в Спарту явился некий милетянин с целью побеседовать с этим человеком и обратился к нему с такими словами: «Я – милетянин и пришел сюда, Главк, для того, чтобы воспользоваться твоей справедливостью; ведь громкая слава о твоей справедливости идет по всей Элладе, особенно по Ионии. Сам с собою я размышлял о том, что Иония издавна и непрерывно находится среди опасностей, тогда как существование Пелопоннеса – обеспеченное и неизменное, что у нас никогда имущество не остается в руках одних и тех же людей. Среди этих размышлений и соображений я решил половину всего моего имущества обратить в деньги и положить их у тебя, так как хорошо знаю, что у тебя оно сохранится для меня в целости. Итак, прими от меня эти деньги, сохрани также и эти таблички; выдай деньги тому, кто спросит их у тебя по таким же табличкам». Вот что сказал чужеземец, явившийся из Милета, а Главк на предложенных условиях принял от него деньги на сохранение. По прошествии долгого времени прибыли в Спарту сыновья милетянина, положившего здесь деньги, вступили в беседу с Главком и, представив таблички, потребовали деньги обратно. Он отказал им в этом в таких выражениях: «Я вовсе не знаю этого дела, и все то, что вы говорите, не напоминает мне его; поэтому я желаю припомнить себе и поступить по всей справедливости: если я действительно получил, то исправно возвращу вам; если же вовсе не получал, то поступлю с вами по эллинским законам. Таким образом, исполнение вашего требования я откладываю на четвертый месяц от этого дня». Милетяне удалились, огорченные тем, что потеряли деньги, а Главк отправился в Дельфы вопросить оракула. Когда он спрашивал прорицалище, не дать ли ему клятвы с целью поживиться чужими деньгами, пифия грозно ответила ему в следующих словах:

Главк, сын Эпикида! Разумеется, в настоящемОчень выгодно выиграть дело клятвой и поживиться деньгами.Давай клятву! Ведь смерть постигает и человека верного ей.

Но у клятвы есть детище безыменное, безрукое и безногое,Клятвопреступника оно преследует с ожесточением,

пока не настигнет его,Не сокрушит всего его потомства и всего дома.Напротив, потомство человека, верного клятве,

Благословенно будет и в далеком будущем.

Услыхав это, Главк просил божество простить ему его речи, но пифия отвечала, что испытывать божество и свершить грех – одно и то же. После этого Главк пригласил милетских гостей и возвратил им деньги. Теперь, афиняне, я объясню, зачем сообщил этот рассказ. Нет более потомков Главка, нет и дома, который бы считался Главковым домом: с корнем вырван он из Спарты. Итак, доверенное имущество должно быть возвращено по первому требованию без всяких колебаний».