История ересей

Низшие министры (пресвитеры и диаконы) вальденсов носили свой сан в силу поставления их апостолами-перфектами (sandaliati) или позднее старейшиною — обладателями епископских полномочий. Апостольская жизнь обеспечивала достойное исполнение ими своих обязанностей и (в моменты усиления арнольдистского принципа) действенность совершаемых таинств. Поэтому, когда католические писатели доказывают невозможность выведения пресвитерских прав из праведности — bonitas или обвиняют вальденсов в утверждении, что «omnis sanctus est sacerdos», они не вполне точно передают идею противников, считая ясным или уже доказанным, что вальденская ординация никакого значения не имеет. В обосновании своего права ординировать вальденсы действительно удовлетворить католика не могли. Чем мог Majoralis доказать свое право поставлять диаконов, пресвитеров и другого Majoralis? В лучшем случае указанием на получение сана от своего предшественника, т. е. в конце концов от общины перфектов. Но чем могла доказать свои права сама эта община? Преемственностью сана от предшественников, т. е. таких же перфектов, которые обладали властью епископов. Возникает вопрос: кто дал им эту власть, это право? Можно сослаться на Бога, дарующего его своим апостолам, а так как вальденсы апостолы, то, следовательно, и им. Следовательно, и всем sancti или boni? Да, «omnis sanctus est sacerdos». Это было наиболее удачным решением вопроса, которое держалось все время и выдвинуто было, вероятно, ранее других. Однако в нем было и неудобство: оно шло вразрез с признаваемым необходимым принципом ординации, которая не была constitutio romanae ecclesiae, а покоилась на текстах Священного Писания. Остается предположить ординацию первых перфектов человеком, естественнее всего Вальдом. Но это не решает вопроса, а только отдаляет его решение. Католики спрашивали, от кого получил ординацию и, следовательно, право поставлять сам Вальд. Еретики отвечали: «От Бога»; и ссылались на примеры Мельхиседека, Моисея и Павла. Но о Мельхиседеке сказано, что он был pontifex, о Вальде же в Писании не найти ни этого ни того, что он был поставлен Богом, как Моисей или Павел. Если согласиться с этими возражениями, надо предположить для спасения прав Вальда поставление его людьми. Ломбардский ересиарх Фома выводил права Вальда из прав апостольской общины вальденсов: это не было решением, а скорее возвращением к основной теории еретиков. Точно так же не могло помочь и отрицание существования преемственности сана в самой римской церкви. Оно только приближало вальденсов к настоящему выходу, формулируя идею о единстве церкви апостольской и церкви вальденской. Они представляли себе Вальда реформатором или возродителем падшей церкви, утверждая, что их братство и есть истинная церковь, непосредственно связанная с апостольскою. Этим создается почва для возникшей не ранее половины или конца XIII века и распространенной главным образом среди ломбардцев легенды о прямой связи Вальда с апостолами. Вальд получил поставление от своих предшественников и посвятил епископами перфектов. Таков был единственный не приводящий к противоречиям аргумент, но он появился поздно и у французов большого распространения не получил. Для защиты права своих sandaliati или Majoralis им приходилось обращаться к своему апостольству, ради которого Бог поставил их (или его) в епископы. Приближались ли вальденсы в этой основе своего учения, стоявшей, как замечено, в противоречии с признаваемым ими принципом ординации, к идее всеобщего священства?

Если под всеобщим священством подразумевается право всякого совершать таинства, то ни в коем случае. Высокая степень праведности (апостольство) еще более, чем орди-нация, была условием, ограничивающим круг могущих быть святителями лиц. Если единственным содержанием понятия всеобщего священства является возможность совершения таинств без предварительного поставления, хотя бы другие условия были исполнимы лишь для самого ограниченного круга лиц, хотя бы для одного только человека, то да[16]

. Но и в этом случае нельзя забывать, что идея приобретения прав духовенства апостольскою жизнью сосуществовала у вальденсов с признанием необходимости ординации, что вальденсы прибегали к этой идее, как к последнему аргументу, когда уже не было других, что за все время своего существования они пытались ее преодолеть запутанными ли силлогизмами, творчеством ли легенды.