История гражданской войны в СССР. Том 2 [Великая пролетарская революция (октябрь - ноябрь 1917 года)]

Из опрошенных летом 1932 года 2 274 бывших питерских красногвардейцев, участников Октябрьского восстания, около 900 человек, т. е. почти 40 %, были в то время моложе 23 лет. Таково было участие рабочей молодёжи в октябрьских боях.

Это видели и враги советской власти, по-своему извращавшие истинный смысл великих событий. 29 октября в меньшевистской газетке «Единство» появилась статья «Библейское преступление». Автор писал, что навстречу войскам Керенского послана Красная гвардия, — дети, мальчики пятнадцати-шестнадцати лет:

«Толпой в несколько сотен, а может быть, тысяч человек проходили они по улицам, направляясь к городской заставе»[418].

В напряжённейшей борьбе за лучшее будущее петроградский пролетариат от мала до велика был един. Отцы, матери и дети — члены нераздельной пролетарской семьи — шли тесными рядами бороться за свою советскую власть.

День 29 октября был для Военно-революционного комитета ответственным днём. Руководимый Лениным и Сталиным, молодой, ещё неокрепший орган новой власти сразу подвергся серьёзному испытанию.

Уже на рассвете стало известно, что в городе неожиданно вспыхнул мятеж: юнкерские училища выступили против советской власти. В 5 часов утра, когда ещё светились в комнатах лампочки, раздался резкий телефонный звонок. Усталый дежурный, взяв трубку, услышал чей-то далёкий неспокойный голос — говорил дежурный член полкового комитета из офицерской электротехнической школы.

«На Инженерной улице появились юнкера, по-видимому, Николаевского училища, в количестве шестидесяти человек. Вооружены. Ходят и задерживают солдат и зовут их с собой. Вероятно, направляются к Михайловскому манежу»[419].

В 8 часов утра уже не было никаких сомнений. Поступило сообщение:

«Михайловский манеж занят юнкерами. Сейчас едут туда пулемётчики Литовского полка»[420].

Новые недобрые вести:

«Юнкера из Михайловского манежа ушли с броневыми машинами и заняли Центральную телефонную станцию. В манеже ни одного офицера. Машины стоят»[421].

«Владимирское училище. Ночью захватили сонных и обезоружили сводную роту, стоящую у Большого проспекта. Идёт стрельба в районе Большой Гребецкой»[422].

«На Шпалерной улице продают газеты и брошюры юнкера школы прапорщиков инженерных войск»[423].

Против мятежников брошены вооружённые силы. Кончилась ненастная, полная тревоги ночь. Ещё более тревожный, скупо брезжил сквозь полосатые от дождя стёкла серый, мглистый день. В Военно-революционном комитете было шумно и людно. Стучали приклады ружей. Наперебой тарахтели машинки, печатая приказы, распоряжения, удостоверения, протоколы экстренных совещаний. У людей, одетых в кожаные тужурки и мятые фронтовые шинели — членов комитета, голоса были сорванные, хриплые. Ввалившиеся от бессонницы глаза горечи. В комнатах и коридорах гулко топал, сновал, толпился боевой народ: рабочие, старые и молодые, с винтовками, с худыми, покрытыми заводской копотью лицами, обмотанные пулемётными лентами солдаты, загорелые матросы в бушлатах, с бутылочными гранатами у пояса.

Одни требовали продовольствия или патронов для бойцов, другие пришли сообщить о настроении своей части, третьи просили инструкций, указаний, помощи.

За окнами грохотали пускаемые в ход моторы грузовиков. Рассыпая пулемётную трескотню, подлетали к подъезду мотоциклисты. Соскочив с машины, они спешили передать донесения.

Донесения, самые разноречивые, со всех сторон поступали каждую минуту. В 3 часа 20 минут с Путиловского завода сообщили, что там слышна ружейная и пушечная пальба. Принимают ли какие-нибудь меры? — запрашивали обеспокоенные путиловцы[424].

Донесение из 1-го Донского казачьего полка:

«Прибыла делегация от войск Керенского и агитирует, чтобы полк присоединился. Полк начинает колебаться»[425].

Хордикайнен, житель Царского Села, только что пришедший оттуда пешком, рассказывает:

«Город занят войсками Керенского, которые в большинстве сосредоточены около вокзала. Всего с окрестностями у Керенского 5 тысяч солдат. Войска забирают у крестьян скот и все съестные продукты, за которые расплачиваются записками. Во время обстрела пострадали местные жители, в том числе убито двое или трое детей. Один снаряд разорвался в гарнизонном лазарете. В городе осталась часть членов Совета, человек восемь, и часть войск»[426], но сколько именно — он, Хордикайнен, не знает.

Звонки, звонки без конца.

Комендант районного Совета 1-го Городского района сообщает, что «в 12 часов дня какой-то броневик открыл стрельбу по Совету»[427].

Донесение комиссара Медведева:

«Измайловский полк двигается на позицию. Нужно прислать самокатчиков на станцию Александров»[428].

«На Обводном канале состоится народное собрание, — сообщает старший милиционер. — Где будет собрание и в котором часу — неизвестно. Надо послать разведчиков — кажется, собрание будет контрреволюционным»[429].