История гражданской войны в СССР. Том 2 [Великая пролетарская революция (октябрь - ноябрь 1917 года)]

Обманом ворвавшись в Кремль, белые зверски расправились с солдатами. Юнкера вывели безоружных солдат на площадь, якобы для проверки, а потом неожиданно открыли стрельбу по выстроенным в две шеренги солдатам.

Юнкера одновременно расстреливали из пулемётов солдат в Кремле в двух местах: солдат 56-го полка, — у памятника Александру II и солдат арсенала — во дворе арсенала.

Вот что рассказывает о сдаче Кремля юнкерам солдат 56-го полка:

«Около 7 часов утра 28 октября в казармы 56-го полка в Кремле кто-то вбежал и крикнул, что Троицкие ворота открыты. Солдаты быстро вскочили с нар и увидели, что со всех сторон на площадь около казармы вбегают юнкера и офицеры, за ними тащат пулемёты и направляют их прямо на казарму.

Появился броневик и тоже направил свои пулемёты на солдат. Солдаты растерялись и начали кричать, обвиняя командный состав в предательстве. Сопротивление было невозможно»[509].

Через несколько минут в казарму ворвались юнкера с криком:

— Выходи на улицу все до одного без оружия!

Когда все пять рот собрались на площади, юнкера с криками и площадной руганью построили их по-ротно, лицом к Чудову монастырю.

Тут же юнкера спешно начали устанавливать пулемёты: один — около царь-пушки, другой — около стены Чудова монастыря, третий — около входа в казарму и четвёртый — у стены арсенала.

Кроме этого, окружив солдат, юнкера стали производить тщательный обыск, шаря по карманам, за голенищами и т. д. При обыске солдат беспощадно избивали: кто прикладом, кто кулаком, били по лицу.

Солдатам стало ясно, что они вышли безоружными на улицу, чтобы умереть от рук бешеной белогвардейщины.

После тщательного обыска вся белая банда отошла в сторону. Подали команду открыть огонь по противнику.

Сразу затрещали пулемёты. Послышались крики:

— Спасайтесь! Убивают!

Кто-то крикнул:

— Ложись!

Все солдаты, как один, повалились на мостовую, но это не спасло их: стрельба продолжалась и по лежачим. Часть солдат пыталась спастись в казармах, но это им не удалось: им мешали бежать залёгшие солдаты, среди которых были убитые и раненые, а пулемёт в упор расстреливал их у входа в казармы.

Расстрел продолжался минут пятнадцать.

«Лёжа я слышал, — рассказывает тот же солдат, — как кричат и бьются в предсмертной агонии раненые товарищи. Часы на Спасской башне с перезвоном пробили девять часов утра. Стрельба прекратилась.

— Вставайте, сволочи! Чего лежите, негодяи!

Я поднял голову — чувствую, что жив и даже не ранен. Снял шапку, посмотрел на неё и тоже подумал: жива, одел её обратно. Передо мной открылась жуткая картина: корчащиеся в предсмертных судорогах, стоны и хрип раненых, ползающих по земле…»[510]

Другой солдат из арсенала Кремля дополнил эти воспоминания.

«Арсенальцев юнкера построили во дворе арсенала, произвели проверку по именному списку, а затем вывели на площадь между казармами 56-го полка и арсеналом.

Явился какой-то офицер — начальник. Не поздоровавшись с арсенальцами, он, приняв рапорт от старшего юнкера, прошёл дальше к царь-пушке.

После этого арсенальцы простояли около часу. Пришёл какой-то офицер. Команда: «Смирно!»

Юнкера вытащили из арсенала два пулемёта и поставили их справа и слева по направлению наших рядов. Никакой команды никто не подавал. Вдруг где-то раздался одиночный выстрел, и сейчас же, как по сигналу, заработали пулемёты.

Раненые и убитые стали падать, за ними попадали и все оставшиеся невредимыми.

Пулемёт остановился. Раздалась команда: «Встать!»

Арсенальцы встали и бросились было через калитку железных ворот арсенала обратно в казармы. Но у калитки стояли два юнкера, которые бросили в арсенальцев две ручных гранаты. Произошла паника и давка, во время которой многих затоптали.

В казармах арсенальцы нашли полный разгром: постели были изорваны штыками, сундуки разбиты, все вещи и амуниция разбросаны, в баки для еды нагажено»[511].

Вот ещё одно свидетельство дикого расстрела безоружных солдат. Это — сухой рапорт генерал-майора Кайгородова, отправленный по начальству 8 ноября 1917 года.

«В 8 часов утра 28 октября, — доносил генерал, — Троицкие ворота были отперты прапорщиком Берзиным и впущены в Кремль юнкера. Прапорщик Берзин был избит и арестован. Тотчас же юнкера заняли Кремль, поставили у Троицких ворот два пулемёта и броневой автомобиль и стали выгонять из казарм, склада и 56-го пехотного запасного полка солдат, понуждая прикладами и угрозами. Солдаты склада в числе 500 человек были построены без оружия перед воротами арсенала. Несколько юнкеров делали расчёт. В это время раздалось откуда-то несколько выстрелов, затем юнкера открыли огонь из пулемётов и орудия от Троицких ворот. Выстроенные без оружия солдаты склада падали, как подкошенные, раздались крики и вопли, все бросились обратно в ворота арсенала, но открыта была только узкая калитка, перед которой образовалась гора мёртвых тел, раненых, потоптанных и здоровых, старающихся перелезть в калитку, минут через пять огонь прекратился. Оставшиеся раненые стонали, лежали обезображенные трупы»[512].