История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I.

Соглашатели целиком поддерживали корниловщину на железных дорогах. На Государственном совещании от имени железнодорожников выступил правый эсер Орехов, председатель учредительного съезда железнодорожников (июль-август) и первый председатель Викжеля - так назывался Всероссийский исполнительный комитет железнодорожных рабочих и служащих. Этот "социалист" заявил на совещании: "Порядок, жертвы и оборона - вот к чему призывало правительство нас на этих днях. Порядок, жертвы и оборона - вот что стоит на знамени Всероссийского железнодорожного союза"[490].

Транспорт был одним из многих "заколдованных мест", где у Временного правительства, выражаясь языком Гоголя, "не вытанцовывалось". Менялись министры, а транспорт по-старому расползался. Юренева сменил Ливеровский. Он подобно Юреневу солидаризировался с политикой своего предшественника. Репрессии, отказ от повышения заработной платы продолжались. На отдельных дорогах администрация занялась подрывом продовольственного снабжения рабочих и служащих. Начальник Казанской железной дороги фон Мекк - в будущем, уже при советской власти, организатор вредительства на дорогах - задерживал срочные кредиты на закупку товаров, стараясь тем самым подорвать продовольственное дело. Подобные действия правительства и его агентов на местах неизбежно вели транспорт к развалу. Этому содействовали и такие новые явления, как массовое дезертирство с фронта, рост мешочничества на почве голода и спекуляции. В июле недогруз составил 200 тысяч вагонов, в августе - 248 тысяч. За девять месяцев средняя суточная погрузка равнялась 19 500 вагонам - на 22 процента меньше, чем в 1916 году. В октябре грузили в среднем ежедневно 16 627 вагонов, т. е. на 34 процента меньше, чем в 1916 году. Дело близилось к полному параличу железных дорог, а следовательно, и всей хозяйственной жизни страны. Этого не скрывала и сама буржуазия. Видный инженер Ландсберг заявил на заседании совещания по перевозкам: "В ближайшие зимние месяцы должен неминуемо наступить полный крах"[491].

4. Обострение аграрного движения

Характер экономической политики Временного правительства с особой силой сказался в аграрном вопросе. Тут политика была уже прямо связана с именем генерала Корнилова.

Еще в начале июля председатель союза земельных собственников Н. Н. Львов призывал помещиков "оставить пассивность, нужно идти вперед, в наступление"[492]. Призыв был услышан прежде всего генералом Корниловым. Задолго до своего вступления в "большую политику" генерал попробовал силы на земельном фронте. 8 июля 1917 года Корнилов издал обязательное постановление "О порядке сбора урожая". Он писал: "Весь урожай... должен быть собран полностью и в короткий срок. Поэтому воспрещается... насильственно захватывать посевы или собранный хлеб... мешать теми или иными способами сбору хлебов..."[493]

Крестьян, не подчиняющихся этому постановлению, Корнилов обещал отдать в "исправительные арестантские отделения до трех лет"[494]. Постановление немедленно начало осуществляться. За нарушение корниловского приказа был отдан под суд Полтавский земельный комитет. Предвиделось большое скопление дел в судах. Военные власти отдали распоряжение рассматривать эти дела вне очереди. В случае надобности, когда судебное разбирательство крестьян не успокаивало, рекомендовалось применять военную силу.

Корниловское обязательное постановление относилось только к району Юго-западного фронта. Министры- "социалисты" - Чернов, Церетели, Пешехонов - постарались распространить генеральский "закон" на всю страну. 16 июля министр земледелия разослал на места инструкцию земельным комитетам. В инструкции Чернов советовал крестьянам вносить землевладельцам арендную плату в размере, определенном в примирительных камерах. Чернов признавал даже возможным переход необработанных земель в руки земельных комитетов, но... с согласия продовольственных комитетов. Эта путаная и "благодушная", как ее называли сами эсеры, инструкция занимала определенное место в общем плане корниловского наступления на деревню. Она должна была служить либеральной подкладкой к корниловским действиям двух других министров- "социалистов": Церетели и Пешехонова.

Министр внутренних дел Церетели вслед за черновской инструкцией 18 июля выпустил свой циркуляр. "Населением допускаются захваты, - писал министр, - запашки и засевы чужих полей, снятие рабочих и предъявление непосильных для сельских хозяйств экономических требований"[495].

Указав на то, что призывы к земельным захватам должны преследоваться со всей строгостью законов, министр предлагал губернским комиссарам "принятие скорых и решительных мер к прекращению всех самоуправных действий в области земельных отношений"[496].

Церетели оказался впереди Корнилова: у министра- "социалиста" даже "призыв к захвату" считался недопустимым. Аналогичный циркуляр издал министр продовольствия Пешехонов.