История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I.

Эта декларация была подготовкой к ловкому маневру Керенского. Маневр заключался в том, что в условиях растущего крестьянского восстания спасти народное", т. е, помещичье, хозяйство "без нарушения существующих форм землевладения" можно было, только передав помещичьи гнезда в ведение губернских комитетов. Губернские комитеты возглавлялись и руководились помещиками. Земля попала бы в случае успеха такого маневра в верные руки. Но помещики и в губернских комитетах держались не очень твердо. Прежде чем решиться на этот опасный шаг, Временное правительство взялось за укрепление "власти на местах". В заседании от 29 сентября правительство признало "необходимым в губерниях, в коих имеют мест о аграрные беспорядки, образовать особые комитеты, на обязанности коих было бы возложено принятие неотложных мероприятий по ликвидации возникающих на местах недоразумений и ограждению порядка и законности в сфере земельных отношений"[511].

Второй пункт решения определял состав этих "особых комитетов". В эти полевые земельные суды входили представители центральной власти на местах и "представители местных общественных самоуправлений... которые имеют непосредственную связь с вопросами, касающимися земельных отношений"[512].

"Непосредственную связь" с землей имели, конечно, только помещики. В их руки отдавались "особые комитеты" как средство для расправы с крестьянством. Губернским комиссарам и военным властям было дано указание действовать в согласии с особыми комитетами и не останавливаться для подавления беспорядков перед применением вооруженной силы.

Машина заработала. Вооруженная расправа Временного правительства с крестьянским движением в сентябре-октябре стала применяться все чаще. В марте - июне было 17 случаев вооруженного подавления восстаний, в июле-августе - 39, в сентябре-октябре - 105. У некоторой части помещиков начали даже появляться иллюзии, что Керенский, пожалуй, крепнет. "Знать, он силен", коль вооруженной рукой подавляет мужиков. В наиболее неспокойных районах вводили военное положение. В Тамбовскую губернию был послан отряд под командованием капитана Мироновича. При отряде находился приехавший из Москвы прокурор судебной палаты А. Ф. Стааль, член Главного комитета Крестьянского союза. Как трудно было этим господам "успокоить" крестьян - говорят средства, которые они применяли. В деревню посылались кавалерия, казаки и... броневики. Под прикрытием броневиков, привезенных членом Главного комитета Крестьянского союза, помещики подняли голову. Тамбовское чрезвычайное губернское дворянское собрание потребовало возвращения захваченной земли, повышения арендной платы и, главное, решительных действий.

В Казанскую губернию в сентябре было направлено до 2 776 человек. Однако с места сообщали: "Некоторые команды совершенно не пригодны: так в Козьмодемьянской уезде при выступлении женщин солдаты разбежались"[513].

Даже наиболее верная буржуазии сила, перешедшая от старого порядка к Керенскому, отказывалась служить. "В Гресской волости, - сообщают в октябре из Минской губернии, - командированные для водворения порядка казаки бежали вследствие угрозы крестьян побить их камнями"[514].

Там же, где удавалось навести внешний порядок ценой расстрелов, положение оставалось очень напряженным. "Пока дело касается вопросов общего характера, - отмечали "Русские ведомости", характеризуя положение в деревне, - крестьяне сдержанны, спокойны, внимательно слушают, но как только оратор коснется вопроса местного, спокойствие и выдержка моментально исчезают"[515].

Иллюзии помещиков быстро рассеялись. Не сумев подавить крестьянское движение в июле-августе, правительство оказалось бессильным перед крестьянским восстанием в сентябре-октябре. В этих условиях помещики вынуждены были решиться на опасный маневр - попробовать создать видимость передачи своей земли крестьянам. Надо было попытаться передать землю полупомещичьим (эсеровским) комитетам и, таким образом, сохранив основу своей силы, разгромить крестьянское восстание.

Председатель съезда волостных, уездных и губернского земств Саратовской губернии телеграфировал 5 октября в Министерство внутренних дел: "Единственной мерой, способной остановить развитие беспорядков, является немедленная передача всех владельческих земель в распоряжение земельных комитетов"[516].