История греческой литературы Том II

По своей художественной форме эти произведения опять-таки сильно отличаются от произведений всех других циклов. Диалогическая форма теряет всякое значение и сохраняется, очевидно, только в силу литературной привычки; преобладают длинные рассуждения действующих лиц, ведущиеся в поучительном тоне, не допускающем возражений; поэтического подъема тоже нет; язык становится более сухим и в то же время более темным и запутанным.

Не настаивая, разумеется, на полной хронологической точности, можно все же предположить, что указанные циклы диалогов соответствуют таким периодам жизни Платона:

Первый период охватывает время от 398 до 387 г., т. е. годы путешествий, развития сократического метода и культивирования воспоминаний о Сократе.

Второй период — от 387 до 368 г. — основной период работы в Академии, создание своей собственной системы, наибольший расцвет личного философского и художественного творчества.

Третий период — от 368 до 361 г. — между второй и третьей поездкой в Сицилию; попытки проверить на деле, критически осветить и защитить свою систему от других учеников Сократа, создавших свои школы.

Четвертый период — от 360 до 347 г. — после окончательного возвращения в Афины; этот период характеризуется сближением философии Платона с учением пифагорейцев.

3. ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ ПЛАТОНА

Эстетические взгляды Платона органически связаны с его крайне идеалистической теорией познания — учением об "идеях" — и с его аристократической теорией идеального государства с резким кастовым разделением населения на низших, средних и высших граждан. "Прекрасное", по учению Платона, существует не в реальном, зримом и ощутимом мире с его многообразием, а в мире идей; тот, кто возвысится до созерцания его, увидит, "прежде всего, что прекрасное существует вечно, что оно не возникает, не уничтожается, не увеличивается, не убывает... Прекрасное предстанет перед ним само по себе, будучи всегда единым с самим собою, тогда как все остальные прекрасные предметы имеют в нем участие таким, примерно, образом, что они возникают и уничтожаются" ("Пир" 211, AB).

Вопрос "причастности" отдельных предметов к вечной неизменной идее, т. е. к прекрасному, был тем основным камнем преткновения идеалистической гносеологии Платона, на который указывал уже Аристотель. Примененный к теории искусства, этот тезис лишал всякой ценности и достоинства предметы подлинно существующего мира, — с которым искусство только и может иметь дело, — и переносил эту ценность исключительно в нематериальный мир "идей".

Путем, которым человек может достигнуть этого неосязаемого единого "прекрасного" и приобщиться к нему, для Платона является не искусство, не художественное творчество, а познание, абстрактное философствование, созерцание разумом. Хотя в "Федре", "Пире" и "Федоне" Платон поэтически описывает состояние этого философского восторга, он подразумевает все же под этим не художественное творчество, а философский "полет" разума.

От этого познавательного пафоса, по мнению Платона, коренным образом отличается то вдохновение, от которого рождается художественное творчество: вдохновение художника не только не разумно, а, как думает Платон, даже противоразумно. Этот свой взгляд он подробно излагает в диалоге "Ион", употребляя очень наглядный образ магнита, к которому пристает ряд железных колец. Платон называет ближайшим к магниту кольцом самого поэта, дальнейшим — рапсода, исполняющего поэтические произведения перед слушателями, самыми далекими от магнита кольцами — самих слушателей, на которых, однако, все же переходит какая-то часть силы основного магнита и делает их восторженными. Магнитом же является божество или муза. "Божество, — пишет Платон, — через всех них <поэтов и рапсодов> влечет душу людей, куда хочет. Один из поэтов зависит от одной музы, другой — от другой. Зависимость же эту мы называем одержимостью (μανία)". "Муза сама делает людей боговдохновенными, а к _ этим боговдохновенным пристает цепь других восторженных".

Признавая, таким образом, художников и поэтов "служителями божества", Платон тем не менее считает, что этот вид вдохновения и восторга не ведет к познанию истины, а уводит от него, не развивает разум, а "отнимает ум". Поэтому он выносит об этом виде человеческой деятельности суждение отрицательное.