История греческой литературы Том III

"Пестрые рассказы" Элиана по композиции ничем не отличаются о г книги "О животных"; это тот же непрерывный поток анекдотов и примеров, но уже из жизни людей, а не животных; правда, по непонятной причине первые 15 параграфов I книги "Пестрых рассказов" опять касаются разных зверей, причем повторяют некоторые рассказы из книги "О животных". Местами заметна попытка провести какой-то план, расположив рассказы сообразно с тем, какие моральные качества людей они иллюстрируют; но этот план нигде не выдержан. Среди бесчисленного множества анекдотов, рассказанных Элианом, большинство касается прославленных исторических лиц: философов, ученых, полководцев. Многие из этих анекдотов стали общеизвестными (о процессе и смерти Сократа — I, 16, II, 13; о том, как Платон, познакомившись с Сократом, сжег свои трагедии — II, 30; о преклонении Александра Македонского перед Ахиллом — XII, 7; о благородстве и бедности Аристида — XI, 9; IV, 16); однако и многие другие, совсем неизвестные, могли бы представить интерес с исторической и бытовой точки зрения. У Элиана немало рассказов о персах, индусах, вавилонянах, лидийцах, карийцах, скифах. Весьма возможно, что они дают нам не столько сведения о действительном быте этих народов, сколько представления греков о их быте, например: "Ассирийцы собирают девушек, которым пора вступить в брак, в один город, объявляют о продаже их на рынке, и каждый уводит с собой ту девушку, которую купит" (IV, 1). "Житель Библа не поднимает ничего, что найдет лежащим на дороге, если он сам не положил там эту вещь, ибо он считает это не находкой, а несправедливым приобретением" (там же). "Дербики [племя на юго-восточном побережье Каспийского моря. — М. Г.

] убивают тех, кто живет дольше 70 лет; мужчин они приносят в жертву, а женщин душат" (IV, 1). Однако ему известен и действительно существовавший обычай даже такого далеко живущего народа, как индусы, — сжигать одну из жен вместе с телом умершего мужа (VII, 18).

Наиболее интересны анекдоты юмористического характера или небольшие фабульные рассказы, которые могли бы послужить темой новеллы или романа. Примером шуточного рассказа может служить следующий: "В Лакедемон однажды приехал человек с Хиоса; он был уже стариком, но большим хвастуном, стыдился своей старости и постарался скрыть свои седые волосы, выкрасив их; по прибытии он сообщил то, ради чего он приехал; тогда Архидам, вставши, сказал: "Что может путного сказать тот, кто носит обман не только в душе, но даже на голове"" (VII, 20).

Примером трагической новеллы является рассказ о митиленском жреце Диониса Макарии. Вот содержание этого рассказа. Один чужеземец дал Макарию на сохранение много золота; когда он, вернувшись из путешествия, хотел получить свое золото обратно, Макарий убил его и зарыл там, где ранее было зарыто золото. Кара богов была ужасна: когда однажды Макарий приносил жертву, двое его детей стали дома играть в жертвоприношение, и старший сын убил младшего. Соседи, увидев это, подняли крик, и вбежавшая в комнату мать, обезумев, схватила головню с жертвенника и убила старшего сына. Макарий узнал об этом еще во время празднества, по-бежал домой и, размахнувшись тирсом, убил жену. Схваченный и отданный под суд, он рассказал о своем преступлении и тут же умер, а тело убитого чужестранца было с почетом погребено. В конце автор делает вывод о справедливости возмездия, постигшего Макария (XIII, 2).

Совершенно самостоятельную повесть сентиментально-любовного характера представляет собой длинный рассказ о Кире Младшем и прекрасной фокеянке Аспасии, которым начинается XII книга. В детстве Аспасия была обезображена опухолью на лице, но вылечилась, приложив к ней розы из венка на статуе Афродиты, после чего стала первой красавицей в стране; будучи вместе с другими греческими девушками отдана в гарем Кира, она пленила его своей скромностью, потом полюбила его и сопровождала до битвы при Кунаксе; там она стала пленницей Артаксеркса, но долго горько оплакивала Кира и не хотела видеть Артаксеркса; однако, пожалев его в горе по поводу смерти любимого евнуха, сама пришла к нему и сумела его утешить. В этом рассказе есть общие черты с библейским рассказом об Эсфири.