История греческой литературы Том III

Первый, кто составил сборник эзоповых басен, как сообщает Диоген Лаэртский[247], был известный Деметрий Фалерский (около 300 г. до н. э.). Что случилось с этим сборником, нам неизвестно; может быть, какая-нибудь часть басен попала и в дошедшие до нас рукописи эзоповых басен; но, если бы это было так, то язык дошедших до нас басен был бы лучше. Однако можно думать, что некоторые басни первого класса имеющихся у нас рукописей восходят к самому собранию Деметрия Фалерского.

В начале I в. н. э., при императоре Тиберии, Федр в Риме изложил ясным и простым латинским языком в стихах (ямбических сенариях) несколько Эзоповых басен. Хотя Федр был высокого мнения о своем труде, но надежды его на известность не оправдались: во всяком случае в Греции басни Федра не были известны; даже ученый Плутарх не знал их.

Честь ввести басню как жанр в греческую литературу досталась Бабрию. От него дошел до нас сборник басен, написанных холиямбами ("хромыми ямбами"). В этом сборнике есть два пролога. Во втором из них Бабрий, указав, что мудрый Эзоп был первым сочинителем басен, продолжает: "а я даю новый Музе мифиямб" (μυθίαμβος — басня, написанная ямбами).

Бабрий был (или по крайней мере считал себя) создателем нового литературного жанра; видно также, что он не знал Федра.

Кто был Бабрий, неизвестно, равно как и то, когда и где он жил. Ответ на эти вопросы приходится извлекать путем филологических догадок из его произведений и отчасти из очень немногочисленных свидетельств.

Так, некоторые басни его цитируются в III в. н. э. Из этого видно, что они написаны или в III в., или раньше, но во всяком случае если раньше, то не намного. К сожалению, в самих баснях нет хронологических указаний, но язык их в общем есть греческий язык римской эТпохи. Кроме того, до III в. нет никаких упоминаний о Бабрии: Федр (живший в начале I в.) не упоминает его, и Плутарх (живший приблизительно в 46-127 гг. н. э.), часто цитирующий Эзопа, тоже не говорит о нем и, по-видимому, даже не знает греческих басен, написанных холиямбами.

На основании этих фактов временем творчества Бабрия надо считать самое начало III или конец II в. н. э.

Какой национальности был Бабрий, тоже неизвестно. Он писал по-гречески, но как раз в то время (во II в.) образованные римляне охотно и вполне легко писали по-гречески.

Таким образом, греческий язык Бабрия еще не служит доказательством, что он был грек по национальности.

Вполне возможно, что Бабрий был римлянин. На такое его происхождение указывают некоторые особенности строения стиха, свойственные более латинскому, чем греческому стихосложению.

В словаре Свиды сказано, что мифиямбы Бабрия разделялись на 10 книг.

Авиан, римский баснописец (IV — V вв.), говорит, что Бабрий уместил басни свои в две книги.

Популярность басен Бабрия, особенно в школе, была причиной многочисленных искажений текста. Текст окружали комментариями и парафразами, частицы которых вытесняли первоначальный текст; между прочим, позднейшими вставками считаются нравоучения при баснях, написанные отчасти прозой, отчасти стихами (иногда с нарушением тонких метрических правил Бабрия).

Кончилось дело тем, что стали писать этот текст в виде прозы, примешивая к нему и старые эзоповы басни; такой состав имеет, например, Ватиканская рукопись второй половины XV в. Так сочинение Бабрия в его первоначальном виде прекратило свое существование. Ученые нового времени до 1844 г. знали о Бабрии только понаслышке, главным образом по статье о нем и цитатам у Свиды.

В 1840 г. А. Вильмэн, филолог и министр народного просвещения Франции, поручил греку Миноидису Минасу, жившему в Париже, поискать в Греции новые рукописи. В одном из монастырей на Афоне Минас открыл пергаментную рукопись X в., содержащую 122 басни Бабрия. Не имея возможности приобрести эту рукопись, он списал ее и привез список во Францию. С этого списка и сделано было первое печатное издание Ж. Ф. Буассонадом в 1844 г. Во время второй поездки в Грецию Минас приобрел эту рукопись и, так как Королевская библиотека в Париже отказалась купить ее на предложенных условиях, он продал рукопись в 1857 г. в Британский музей, где она теперь и находится.

В литературном отношении басни Бабрия неодинаковы: наряду с живыми, полными драматизма рассказами есть и мало удачные; в общем они довольно прозаичны; иногда это почти проза, облеченная в стихотворный размер; с баснями Крылова они не могут ни в какой мере идти в сравнение. Но зато стих — прекрасный, обработанный по строгим правилам, как уже было сказано; холиямб, особенно близко подходящий к разговорной речи, как нельзя более пригоден для таких рассказов. Подражатели Бабрия, писавшие басни дактилическим гексаметром, сделали неудачный выбор, так как этот размер пригоден для героического эпоса, а никак не для басни.