Основную часть римской армии традиционно составляла пехота. Но с середины III в. военные действия против множества варваров и сасанидской Персии заставили римлян задуматься о повышении мобильности своих армий. Императоры стали создавать новые кавалерийские подразделения и укреплять существующие. В IV в. роль кавалерии в римской армии постепенно увеличивалась и в V в. стала решающей. Кроме того, римские армии IV–V вв. включали так называемых
Более того, императорам приходилось справляться с множеством проблем в религиозной политике. После дней Константина I Великого и его обращения в христианство новая религия быстро набирала силу. Конфликт религий являлся одним из самых сложных аспектов культурного развития IV в. Даже в 60-70-х гг. сила всевозможных языческих культов далеко не иссякла, что было продемонстрировано возрождением язычества во время правления племянника Константина – Юлиана. Преемники Юлиана на императорском троне были преданными христианами, но влияние его религиозной политики оказалось столь сильным, что еще целое поколение язычество продолжало существовать.
Более сложным было отношение преемников Юлиана к сторонникам теологии Ария. Этот священнослужитель из Александрии в начале века утверждал, что Иисус Христос, в отличие от Бога Отца, существо рожденное. Он подразумевал, что по этой причине Иисус ниже Бога. Хотя арианская доктрина в IV в. была предметом острых дискуссий, высоких церковных решений и компромиссов, арианство насчитывало много приверженцев среди духовенства и мирян Восточной империи. Самым непримиримым противником арианства был александрийский епископ Афанасий, который в течение почти полувека (328–373) боролся с арианской доктриной всеми доступными ему средствами, в том числе целым рядом теологических трактатов и памфлетов. На Западе арианство было представлено слабо, но и здесь существовали его противники, к примеру выдающийся писатель Иларий из Пуатье (ум. 367). Из-за разного политического теологического отношения Запада и Востока западное правительство было активным противником арианства, в то время как восточное относилось к нему весьма благосклонно, и арианские священнослужители получали важные приходы в Восточной империи.
Большинство светской и религиозной литературы в империи составлялось на двух языках – греческом и латинском. Лингвистическая граница отделила латинизированную провинцию Триполитания в Северной Африке от грекоговорящих Ливии и Египта на юге и романизированные диоцезы Паннонии и Дакии от эллинизированной Греции на Балканах. К западу от этой границы говорили и писали на латыни, к востоку – на греческом языке. Хорошее знание последнего языка стало редкостью в западной части империи. На Востоке знакомство с латынью было обязательным, если деятельность касалась административного управления, права и военного искусства. Кроме того, авторы, желавшие обратиться к римским сенаторам, тоже писали на латыни. Это утверждение справедливо, например, для историка и писателя, который часто упоминается в этой книге, – Аммиана Марцеллина, исторический труд которого, описывающий события до 378 г., был, вероятно, завершен вскоре после 390 г. Распространяется оно и на Клавдиана из Александрии, латинские поэмы которого прославляли деяния императоров и государственных деятелей, таких как Гонорий и Стилихон, и бранили их противников, в первую очередь преторианского префекта Востока Руфина и евнуха Евтропия.
В некоторых провинциях имперские литературные труды писали на других языках. К востоку от Евфрата, в Осроене и Месопотамии, а позднее и в Сирии, Библия и важные теологические труды были переведены на сирийский. На этом языке создавали свои произведения многие авторы. Кстати, именно в сирийских источниках сохранилось много исторической информации о гуннах. Аналогично развивались события и в Египте, где существовала обширная литература на коптском языке, и в Армении.