История яда

Процедура приготовления яда была несложной: сначала натирали на терке крупные семена тангина и миндаля, к которым добавляли несколько листочков крупного мадагаскарского кардамона с душистыми плодами. Растерев листья, выжимали из них благовонный сок. Душистый компонент, вероятно, должен был забивать немного тошнотворный запах тангина, а может быть, и увеличивал токсичность. Сила яда в большой степени зависела от того, насколько точно соблюдались правила приготовления. Важную роль играло количество собранных плодов, которые по виду напоминали персики, и, в первую очередь, степень их зрелости. Самыми ядовитыми считались фрукты ярко-красного цвета, их семена несли в себе верную гибель.

Родственники подсудимого могли заменить слишком ядовитые плоды другими, но для безродных сирот испытание чаще всего заканчивалось смертью.

Мастер яда сам устанавливал, сколько времени должно пройти между приемом риса, куриной кожи и тангина.

Тем самым открывалось большое поле для жульничества в пользу или в ущерб обвиняемому. Получив от клиента «чаевые», шаман вел дело исключительно в его интересах.

Правда, вышестоящие власти тоже могли «спустить указание», и тогда судья увеличивал дозу с таким расчетом, чтобы жертва умерла во время испытания.

Чем больше оставалось трупов после ордалии, тем более гнетущее впечатление производила она на окружающих. Один только яд давал право на жизнь или на смерть. Все или почти все испытания заканчивались смертью одного или нескольких человек, и каждый ощущал себя потенциальной жертвой, которая сегодня просто наблюдает за происходящим, а завтра может стать его участником. В то же время мастер яда, руководивший зверскими церемониями, вынужден был сохранять жизнь некоторым людям низкого звания, подвергавшимся испытанию.

Когда яд «доказывал» вину, все собравшиеся подбегали к безжизненному телу и давали волю своему злорадству. Труп протыкали копьями, голову разбивали вдребезги. Если человек все еще был жив, его иногда душили, забрасывали камнями или бросали на съедение диким псам.

Рабов постигала иная участь. Поскольку по окончании ордалии они становились собственностью мастера яда, последний никогда не давал им смертельной дозы. Отравитель обычно отсылал подсудимого в отдаленный город и там продавал… И только рабы, принадлежавшие членам царской семьи, обладали незавидным правом участвовать в настоящих испытаниях; мало кто из них выживал.

В 1840 году была предпринята слабая попытка несколько смягчить ордалии. Теперь некоторые тяжбы можно было разрешать с помощью «животного-посредника».

Каждая из тяжущихся сторон выставляла вместо себя собаку. Обоим псам давали по одинаковой дозе яда; обвинение падало на того соперника, чья собака умирала первой. Эта практика, по крайней мере, щадила жизнь людей. Ссоры разрешались и иными способами. Некоторые африканские племена из верхней Дагомеи использовали в качестве посредников домашних животных, в частности, цыплят.

В 1895 году Буайе присутствовал на одной из таких ордалий. У некоего мужчины при загадочных обстоятельствах исчез вол, и у него зародилось подозрение, что кражу совершил сосед. С делом ознакомился совет деревни и постановил разрешить его следующим образом:

Обе стороны должны были принести по живому, откормленному цыпленку, и каждому из них необходимо было затолкать в клюв яд, состоящий из семян строфанта, измельченных и растворенных в воде с какой-то неизвестной добавкой…

…Прошел час, но ни один из испытуемых не выказал каких-либо признаков расстройства, кроме повышенной сонливости. Тяжба так и осталась неразрешенной.

Тем не менее распря принесла и положительные плоды: Буайе получил доказательство того, что цыплята более устойчивы к отравлению строфантом, нежели человек.

Начиная с 1865 года тангин перестал выполнять роль официального судебного яда. Теперь его функция стала менее благородной, но зато более полезной обществу — он служил сильнодействующим слабительным…

Еще долгое время тангин

использовали (и, может статься, используют до сих пор) по его прямому назначению, но занимались этим исключительно частные лица, преследовавшие неблаговидные цели.

Нынешние тангин, физостигма ядовитая и тали перестали быть жилищем духов, потому что эти беспокойные помощники традиционного правосудия официально больше не существуют.

Но в чаще дремучего тропического леса, в каком-нибудь потаенном уголке, огромные ядовитые лианы все еще обвивают стремящиеся к свету красные стволы. И у кого хватит смелости утверждать, что тень Райниманаманго или другого духа не бродит поблизости в ожидании последней ордалии?

Глава V

РИМ — ГОРОД ОТРАВИТЕЛЕЙ