История яда

В 1906 году некий горный инженер присутствовал на подобном испытании в верховьях Огове, населенных батоками. Женщину обвинили в том, что она наслала порчу на мужчину. Шаман пригласил к себе обе семьи и приготовил яд в их присутствии, чтобы заранее избежать обвинений в мошенничестве.

На следующее утро деревню огласил грохот там-тамов, и к месту ордалии явилась обвиняемая в праздничном одеянии красного цвета. Когда начались танцы, женщина торжественно выпила н’касса. Минут через десять ее начало сильно рвать, и таким образом все убедились, что испытуемая невиновна. Жалоба обвинителя была отклонена, а сам он приговорен к уплате кругленькой суммы в пользу жертвы. У женщины нежданно-негаданно появилось внушительное приданое, и несколько расторопных дикарей тут же предложили ей руку и сердце.

Судьи установили очень крупное возмещение, потому что обвиняемая еле выжила. Если в результате приема яда жертва теряла равновесие, это считалось неопровержимым доказательством вины. В глазах односельчан женщина становилась ведьмой, ее безжалостно убивали и разрезали на куски. Затем шаман выискивал в ее внутренностях белые катышки — все, что осталось от людей, умерших перед этим при загадочных обстоятельствах… Луангва из северного Конго иногда боролись с помощью н’касса с ворами. В бутылочную тыкву, наполненную пальмовым вином, наливали немного яда и вывешивали приманку на самом видном месте — на верхушке пальмы.

Простодушный воришка, ни сном ни духом, взбирался на дерево, снимал тыкву и, выпив ее содержимое, естественно, начинал хворать. В симптомах «болезни» невозможно было ошибиться, тем более что тянулась она довольно долго, и вскоре уж вся деревня могла установить личность незадачливого древолаза.

Остров ядов

«У мальгашей имеются различные способы тяжеб: туземцы просто заставляют подсудимого съесть бычью печень или добавляют к ней тапгесйегзе, некий вид травы или корень, который является ядом и губит всякого, кто бы его ни съел, и дают сие съесть рабу, который украл, ежели нет никаких улик, но есть великая догадка и подозрение».

Так изволит изъясняться Этьен де Флакур в «Истории великого острова Мадагаскарского», посвященной его покровителю — генеральному контролеру Фуке.

Этот талантливый администратор, пописывавший на досуге, прославился тем, что захватил Маскаренские о-ва и самый большой из них назвал островом Бурбон (нынешний Реюньон). Назначенный главным комендантом Мадагаскара, Флакур весьма решительными методами усмирил триста мальгашских деревень, поднявших мятеж. «История Мадагаскара» долгое время оставалась единственной книгой о самом большом острове Индийского океана и его обитателях. В сочинении Флакура содержатся первые сообщения об ужасных мальгашских ордалиях, причем автор, похоже, не дает себе полного отчета в их подлинном значении.

Еще в начале XIX в. появились первые точные описания яда тангин

и связанных с ним испытаний, которые с незапамятных времен уносили жизни тысяч мальгашей. На Мадагаскаре, так же как и на Африканском континенте, во всех бедах винили колдунов; задача состояла в том, чтобы изобличить и ликвидировать вредителей. Колдуны считались причиной всех болезней и смертей. Зловещая тень чародея маячила за мельчайшей домашней неурядицей. «Так кто же делает мою жизнь такой несносной? — спрашивал себя мальгаш. — Злой дух? А может, это мой сосед, который всякий раз, встречаясь со мной на улице, насмешливо кивает? Разумеется, внешне он очень похож на человека, но на самом-то деле он колдун!»

Вам нужны доказательства? Увы! Чародей настолько хитер, что уличить его почти невозможно — это-то больше всего и тревожит.

Когда станет совсем уж невмоготу, придется обратиться к вождю деревни. Яд хранится у сего достойного мужа, и последнее слово всегда за ним.

Можно с уверенностью сказать, что в центральной провинции Мадагаскара, где проживают гова, испытание тангином сокращало население на два процента, т. е. на три тысячи человек ежегодно, а каждое поколение уменьшало на пятьдесят тысяч человек. Число жертв иногда превышало шесть тысяч за одну ордалию.

Судебному испытанию подвергали всех, кого подозревали в колдовстве или считали виновником различных бедствий, обрушившихся на страну, в частности, эпидемий. Ордалии, к которым приговаривали политических преступников и заговорщиков, иногда выливались в массовые убийства. Наконец, судебным ядом испытывали отравителей и воров. Мотивы порой были совсем незначительными, случалось, какой-нибудь высокопоставленный чиновник или царский вельможа подвергал своих подчиненных испытанию тангином из-за пустяка. Если сановник отличался мнительным характером, то простое урчание в животе или минутное недомогание он мог счесть следствием отравления. И тогда на помощь приходил яд истины — тангин, при необходимости им потчевали всю челядь и домочадцев.

Яд считался непогрешимым судьей. Уважение к нему очень глубоко укоренилось в душах людей: человек, считавший, что на него возвели напраслину, не колеблясь соглашался на испытание.