История Индии

Следует, однако, подчеркнуть, что во время этого долгого политического равновесия существовали неформальные контакты. Кроме торговых связей, которые под беспристрастным патронажем Балхары не прекращались, мусульманские иммигранты и миссионеры наслаждались свободой северной Индии, как и индусы Синда и Пенджаба. Описывая регион Варанаси, современный ученый Ибн Асир настаивает, что «в этой стране мусульмане жили со времен Махмуда бен Сабуктегина (т е. Махмуда Газневи), который продолжал хранить верность законам ислама и был постоянен в молитве и добрых делах»^{176}. Можно отметить и другие многочисленные примеры догуридского мусульманского сообщества в Индии

^{177}. За такую жизнь турускам приходилось платить. Ценой могла быть служба в войсках Газневидов, а скорее всего — подушный налог с мусульман, проживавших в Индии, индийский эквивалент мусульманской джизьи. Но возможно, самое поразительное свидетельство догуридских связей с мусульманами исходит из Аджмера. Там. если верить позднему преданию, шейх Муин ад-дин Чишти за несколько месяцев до нападения Мухаммеда Гури, то есть под самым носом у Притхвираджа III, основал известное в Индии движение суфиев.

Вопрос, до какой степени религия преобладала в сознании Притхвираджа и Мухаммеда Гури, когда они впервые встретились, остается открытым. В 1191 году Мухаммед начал наступление, напав на некую крепость в Пенджабе, то ли на Сирхинд рядом с Патиалой, то ли на Бхатинду рядом с современной индо-пакистанской границей. Крепость была взята, но Притхвирадж поспешил ее освободить, и у местечка Тараин рядом с Тханесаром (примерно в 150 км севернее Дели) его войско перехватили основные силы армии Гурида.

Последовавшая битва описана как личный поединок между Мухаммедом Гури и раджей Говиндой из Дели, вассалом Притхвираджа. Говинда потерял передние зубы от удара копья Гурида, но нанес тому яростный удар по предплечью. Едва держась в седле, Мухаммед был спасен «воином с сердцем льва, юным отпрыском династии Хильджи», который вскочил позади него в седло и вывел коня с поля боя. Увидев это, многие отряды Мухаммеда устрашились наихудшего: они поверили, что их предводитель мертв, и прекратили наступление. Воспользуйся силы Чахаманы этой ситуацией, они бы обратили врагов в бегство. Но Притхвирадж, недавно изучавший ритуальные маневры традиционной дигвиджайи, принял отступление за признание поражения. Не зная совета, однажды данного «Бхимпалом», он будто бы радовался захвату холма, не обращая внимания на остальные земли. Войско мусульман получило возможность собраться в боевом порядке. Затем Притхвирадж приказал своей армии двинуться на трудоемкий штурм крепости Сирхинд/Бхатинда.

Мухаммед отступил к Газни, чтобы залечить раны и собрать побольше войск. Силы Гуридов включали афганцев, персов и арабов, но наиболее многочисленными и эффективными были солдаты-тюрки. Бежавшие с поля боя у Тараина должны были надеть на себя лошадиные торбы и пройти по главной улице Газни, жуя зерно.

В середине 1192 года Мухаммед вернулся в Пенджаб во главе армии в 120 000 конников и с непреклонным требованием к царю Аджмера: отступи или прими бой. Притхвирадж дал «надменный ответ»: он не сдастся и не примет ислам, но, если Мухаммед передумает, он согласен на перемирие.

Притхвирадж, излишне чувствительный к привилегиям власти, наслаждался своим положением со времени последней победы. Ему было около 25 лет, и, вернувшись на славное поле Тараина во главе армии в 300 000 конников, он занимал более выгодную позицию для отражения атаки Гурида. Если Феришта прав насчет 150 царских вассалов — а переводчик Бриггс не напутал насчет того, что те были «князьями раджпутов», — он собрал самый внушительный союз раджпутов, известный истории. Тоуд, несмотря на свои постоянные утверждения о хроническом отсутствии единства среди раджпутов, склонен согласиться: «Пиртхирадж» был «правителем Раджастхана»: среди этих «князей раджпутов», которые предположительно слетелись под его знамена, находился и любимый герой Тоуда, правитель Гухила из далекого Мевара (позже его столицей стал Удайпур) в южном Раджастхане.