История Индии

В данном случае так и вышло. В 1622 году принц Хуррам, второй и любимый сын Джихангира, которого тот уже удостоил титула Шах-Джахан (Повелитель Мира), избавился от старшего брата (слепого Хосрова), а затем поднял мятеж против отца. Щенок действительно оказался волком. Четыре года безумным хороводом водил Шах-Джахан войска империи по полям и дорогам. Отец и сын примирились только в 1627 году, за восемь месяцев до смерти Джихангира. Затем последовало новое кровопролитие, когда, добиваясь трона, Шах-Джахан избавлялся от второго брата и прочей родни.

Кровопролитие продолжалось и дальше. «Не признававшие родства» четверо сыновей Шах-Джахана в свой срок поднялись на отца, а затем и друг на друга. Когда в 1658 году Аурангзеб выиграл это состязание, сместив отца, Шах-Джахана, и отправив его до скончания дней в заточение, он мотивировал свой поступок традицией предков. Дескать, он посягал на власть Шах-Джахана, как тот посягал на Джихангира, а Джихангир — на Акбара. Разумеется, самого Аурангзеба тоже ждал мятеж со стороны потомства.

В таких жестоких раздорах пролетела большая часть XVII столетия. За это время были даже робкие попытки расширить империю Великих Моголов. В начале своего правления заметных успехов добился Джихангир. Принц Хуррам (Шах-Джахан), который в то время был любимым сыном, а не отщепенцем, покорил раджпутов Мевара. С тех пор как Рана Удаи Сингх бежал из Читора и город был взят Акбаром, меварский клан Сесодия восстановил силы. Под предводительством РанаАмар Сингха он успешно отражал нападения Моголов. Хуррам повел на него огромную армию, делая ставку не на героические осады, а на тактику блокады и измора. Великой битвы не случилось. По этому поводу Роу — английский посол — ядовито заметил, что клан Рана скорее купили, чем покорили, и верх одержало не оружие, но взятки^{265}

.

Тем не менее прибытие ко двору сына Рана Амар Сингха оказалось мерой достаточной для того, чтобы защитить Мевар от позорных обвинений. Джихангир, добившийся успеха там, где не преуспели Акбар и Бабур, оказался великодушным победителем и позволил юному принцу Мевара сохранить лицо, не потребовав личного подчинения ни от него, ни от любого из клана Рана, кто будет находиться на престоле. Наследники Амар Сингха сохранили добрые отношения с Хуррамом, обеспечивая ему убежище, когда он находился в бегах, и поддержку, когда он обретал силу. Во время правления Шах-Джахана Джагат Сингх украсил озеро в Удайпуре островом из белого мрамора, на котором позже возник Озерный дворец — Джагнивас.

Но когда у Великих Моголов наступил очередной кризис наследования, клан Рана допустил ошибку. У Аурангзеба не нашлось времени на бывших союзников отца, полулояльных индийских князьков. С этого времени каждый раджпут становился в зависимость от могольского эмира или объявлялся вне закона, как те «рашбуты», которых в 90-х годах германский путешественник Альберт де Мандельсо описал как разбойников, бандитов с большой дороги. Вражда между Моголами и Меваром набирала обороты.

В то же время в приграничных районах империи Джихангир и Шах-Джахан пытались подражать политике Акбара, но получалось плохо. На востоке, там, где теперь находится Бангладеш, ахомы — шанский народ верхней Бирмы — предупредили нападение Моголов на Ассам, отразив их атаки. На севере, у подножий Гималаев, в 1618 году Шах-Джахан долго и упорно пытался захватить крупную крепость Кангра (теперь она находится на территории штата Химачал-Прадеш). И снова Джихангир, который в то время еще был падишахом, присвоил победу себе. Джихангир похвалялся, что до этого дня, когда «меч ислама и слава веры Мухаммада» воцарились в Хиндустане, ни один государь не мог покорить этих мест^{266}. Очевидно, его не заботило, что еще шесть веков назад Махмуд Газневи взял крепость Нагаркот. Мелкие завоевания происходили на севере, у границ Кашмира. Джихангира зачаровывали кашмирские озера с ивами по берегам и прохладный климат. Да еще новые победы Хуррама на закате правления отца окончательно обеспечили покорность раджи Гархвала, небольшой горной страны в Уттар-Прадеше.