История Индии

Хотя текст известен как Пакистанская резолюция, собственно о Пакистане в нем не упоминается вообще. Это слово — выдумка ученых. Впервые его использовала группа мусульман в Кембридже в начале 30-х годов как удобный вариант названия великого мусульманского отечества, состоящего из Пенджаба (П), Афгании, то есть Северо-Западных провинций (А), Кашмира (К), Ирана (И), Синда (С), Туркестана (Т), Афганистана (А) и Белуджистана (Н). Еще оно означает, согласно замыслу создателей, землю паков — чистых духом. Поскольку для Бенгалии в названии нет буквы Б, видимо, этот регион решили присоединить позже.

Лахорская резолюция касалась вопросов, которые долго откладывались, — озабоченности мусульман созданием федерации и недовольства правительствами Конгресса в провинциях. Основной целью резолюции провозглашалось создание мусульманского государства на юге (Усманистана со столицей в Хайдарабаде, где правили низамы), а также государств на северо-западе и востоке. Но заключительная часть резолюции была более реалистичной и более важной. «Признавая тот факт, что мусульмане являются отдельным народом, следует выделить области, где мусульмане составляют численное большинство, например в северо-западной и восточной областях Индии, и сгруппировать их в Независимые штаты, конституционно обладающие автономией и суверенитетом».

Как эти «штаты» будут связаны с федерацией, друг с другом и с остальной Индией, оставалось неясным. Бенгальцы, которые, как вдруг оказалось, живут в восточном Пакистане, резонно заявили, что по условиям Лахорской резолюции им положена независимость. Также было непонятно, как географически сгруппировать эти области.

Провинции поименно не перечислялись, отчасти потому, что Лига могла получить неожиданно мощную поддержку в любой из провинций, отчасти потому, что Али Джинна оставил за собой право выбора. В самом деле, всю резолюцию можно было счесть тактической уловкой, как полагал вице-король, поводом поторговаться. Но она очень быстро утратила роль предмета торговли. Идею мусульманского суверенитета подхватили, и мусульмане принялись объединяться вокруг Лиги, значительно укрепив этим позиции Джинны в переговорах с Конгрессом и с британцами.

Британцы были слишком заняты военными действиями. Чтобы заручиться военной поддержкой Индии и ее политической лояльностью, срочно требовались свежие идеи и приманки. Они появились в марте 1942 года, вместе с посольством Стэффорда Криппса: возможность представительства в центральном правительстве, участие в войне, конституционное собрание, получение статуса доминиона. Потом пал Сингапур, в японском плену оказались 100 000 военнослужащих, в основном индусов, а японские войска наступали через Бирму прямо на Индию. Наступило время смыкать ряды, время простых и благородных поступков. Посольство Криппса, плод усилий лидера лейбористов Клемента Эттли, возглавляемое известным сторонником независимости Индии, казалось Британии отличным инструментом для таких действий. Вдобавок к уже имевшимся предложениям оно ясно дало понять, что после войны статус доминиона превратится в полную независимость.

Двумя годами ранее такие условия приняли бы с радостью. Но, как случалось и прежде, Лондон предложил то, на что Индия и так рассчитывала. Теперь речь шла не столько о том, когда будет получена независимость, сколько о том, кто ее получит. Криппс был разочарован. Упрямый Ганди счел предложения запоздалой проверкой на платежеспособность. Но истинная проблема заключалась не в способности, а в имени плательщика. Поскольку Криппс, как и все прочие, полагал, что нужно успокоить мусульманских националистов и уважить автономию княжеств, выходило, что часть провинций может отпасть. Это было неприемлемо для любой фракции Конгресса. Это противоречило идее единой и неделимой индийской нации, которой нужна независимость. Это противоречило идее Конгресса о светской партии, представляющей все общины Индии, невзирая на религиозные различия. И наконец, это противоречило приоритету демократического представительства, на котором основывались национальный консенсус и политика Конгресса.