История Индии

Для Неру, Конгресса и большинства граждан Республики Индия сам по себе Пакистан был поражением, как неоправданное исторически решение и гуманитарная катастрофа. Многие британские чиновники видели в нем измену идее объединения Индии — они хотели бы считать единую Индию своим детищем. Еще британцы винили в поражении князей, которые не смогли найти убежище под зонтиком федерации и были вынуждены влиться в соответствующие государства, отдавшись на волю националистов, которым так не доверяли. Лига потеряла своих сторонников, живших в областях с мусульманским меньшинством и не вошедших в Пакистан. Конгресс тоже обвинял в измене своих сторонников на территориях, которые стали Пакистаном, особенно пуштунов, которые очень долго сопротивлялись Лиге и разделению Индии. А в двух разделенных провинциях — Бенгалии и Пенджабе — все партии, участвовавшие в переговорах, подвели тех мусульман, сикхов и индусов, кто погиб и был обездолен, когда их отечество разделилось, экономические связи нарушились, культура гибла.

Неудивительно, что переговоры, увенчавшиеся целым списком ошибок, подробнейшим образом исследованы. Инициатива Ганди в 1944 году по прямым переговорам с Джинной стала первым посылом к послевоенному сближению. Ее критикуют как грубую ошибку, послужившую усилению позиции Джинны. Конференция в Симле 1945 года оказала такое же действие. Граф Уэйвелл, сменивший Линлитгоу на посту вице-короля, руководил конференцией. На ней прозвучало предложение преобразовать вице-королевский исполнительный совет в нечто вроде правительства. Конгресс отверг это предложение, вместо того чтобы назначить туда своих представителей, в том числе и мусульман. Джинна настаивал, чтобы всех мусульман назначила Лига. В результате и Джинна, воспользовавшись правом вето, отклонил предложение.

В начале 1946 года под руководством набиравших силу британских лейбористов в Индии состоялись новые выборы, которые подтвердили религиозный раскол общества. Впервые с 1937 года выборы сильно запоздали. Они стали прелюдией к дальнейшим переговорам. Но они основывались на принципах реальной, хотя и очень скромной выгоды и на сохранившейся с 1936 года системе резервирования мест. Когда Лига заняла все зарезервированные места, а Конгресс — все свободные, религиозный раскол усилился. Кроме Северо-Западной Пограничной провинции, где племенные отношения и пуштунский язык способствовали сохранению верности Конгрессу, и Пенджаба, где большинство мусульман стояли за не расколовшуюся на течения, крестьянскую Юнионистскую партию, Джинна собрал всех мусульман Индии. Противиться его требованиям о создании Пакистана было решительно невозможно. Конгресс же, наоборот, хоть и имел численное превосходство, больше не представлял интересы всех общин. Критики, главным образом левые, утверждали, что имей все равное право голоса, результаты выборов оказались бы совсем другими. Возобладали бы претензии Лиги и идеология социалистов с их заботой о промышленных и сельскохозяйственных нуждах, с их позицией третьей силы в межобщинных спорах. Короче говоря, выборы оказались еще одной уступкой, еще одной ошибкой.

Тревога Уэйвелла привела к тому, что в марте — июне 1946 года в Индию направилась миссия британского правительства. Последовали мучительные переговоры по поводу созыва учредительного собрания (которое должно принять новую конституцию) и временного правительства для решения внутренних вопросов. Обе стороны, хотя это и не странно, наделали ошибок. Джинна, казалось, отказался от идеи Пакистана, когда ему сказали, что по условиям Лахорской резолюции понятие «областей, где мусульмане составляют численное большинство», означает, что из состава Пакистана следует исключить те районы Пенджаба и Бенгалии, где большинство составляют индусы. Затем он вместе с Конгрессом взялся за сложный процесс группирования провинций для выборов учредительного собрания. Это было расценено как прорыв. Но система оказалась настолько сложной, что каждая сторона воспринимала ее по-своему. Последовали взаимные обвинения, и дошло до того, что в августе 1946 года Лига призвала «мусульманский народ» к «открытым действиям». Результаты таких действий предсказать трудно, но они могли быть ужасными. Временное правительство было назначено, но только с одобрения вице-короля. Неру стал премьер-министром, а Лиакат Али Хан из Лиги занял пост министра финансов. Это правительство наглядно показало, почему коалиции не удается совместная работа.