История Индии

Невмешательство означает взаимное признание территориальной целостности. Однако применять его стали выборочно. Вторжение Китая в Тибет в 1950 году не встретило осуждения со стороны индийского правительства, поскольку его сочли внутренним делом Китая. Конвенция, по которой Индия гарантировала Тибету автономию, была совершенно позабыта^{399}. В той же «учтивой» манере собственную аннексию португальского Гоа в 1961 году Неру преподнес как законный возврат территории. Через 15 лет подобный захват португальского анклава Восточный Тймор силами Индонезии международная общественность осудила. Действия Неру вызвали меньше критики, поскольку активного сопротивления не возникло, и демократическая Индия воспользовалась нерешительностью Запада.

Но законность этих действий под большим вопросом. Если Гоа — внутреннее дело Индии, то что можно сказать о Восточном Пакистане (он же Восточная Бенгалия), который тоже окружает индийская территория? Он также внутреннее дело Индии или часть Пакистана? Неудивительно, что генерал Айюб Хан, который в 1958 году завершил первое несчастливое десятилетие гражданского правления в Пакистане эффектным военным законом, получил надежные гарантии помощи. Пакистан был приглашен в такие финансируемые Соединенными Штатами организации, как Организация центрального договора (СЕНТО) и Организация стран Юго-Восточной Азии (СЕАТО), что обеспечивало ему легкий доступ к американским танкам и истребителям, согласно глобальной программе США по «сдерживанию» коммунизма.

В 1959 году далай-лама бежал в Индию, и сотня тысяч тибетцев наконец осознала всю фиктивность автономии Тибета. Кдосаде Пекина, Неру предоставлял тибетцам убежище. После этого факт, что самую протяженную сухопутную границу Индия имеет с Китайской Народной Республикой, приобрел особую важность. Тишина гималайских перевалов огласилась звуками громкоговорителей, там появились отряды Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Как мог бы предсказать любой ученик политической мандалы, соседство не привело к гармоничным отношениям.

Через два года интенсивных передвижений войск между Тибетом и Синьцзянем выяснилось, что китайцы построили дорогу через Аксайчин — высокогорную соляную пустыню Ладакха, а значит, через территорию Индийского Кашмира. Последовали политические протесты и перестрелки на границе. В ответ на протесты Китай оспорил законность индокитайской границы в этом районе, а также к востоку от Непала. Там в сентябре 1962 года Неру попытался переломить ситуацию, заняв границу по линии, намеченной британцами. Это была неудачная мысль. Мао не признавал разграничения земель, осуществленного империалистами. Отряды НОАК с легкостью вытеснили индийские силы, затем устремились в стратегический коридор, который связывал Западную Бенгалию и Ассам.

«Вторжение» обернулось, скорее, демонстрацией силы или аргументом в споре за Аксай чин. Во всяком случае с девизом «хинди-чини бхаи-бхаи» пришлось распрощаться. На дерзкие попытки Индии решить вопрос военным путем пришел ответ со стороны Соединенных Штатов, которые рассматривали Китай под управлением Мао как союзника СССР, а следовательно, врага США. Неру как поборник неприсоединения до этих событий остерегался «дьявола из Вашингтона». Теперь индийский премьер сам представил президенту Кеннеди постыдный договор, который включал поставку радарных установок, истребителей (сверхзвуковые, всепогодные, две эскадрильи) и бомбардировщиков (В-47, две эскадрильи). Хотя девиз «хинди-янки бхаи-бхаи» не звучал никогда, идея неприсоединения разлетелась в клочья. Очевидно, Неру потрясло, что Мао грубо отверг его утопический интернационализм, и он так и не оправился от этого потрясения. В начале 1964 года он слег от болезни печени и в мае того же года умер.

В 1963 году генерал Айюб Хан, обрадованный успехами Китая, направил Зульфикара Али Бхутто заключить союз с Китаем для борьбы с Индией. Заняв позицию силы, он постарался решить кашмирский вопрос дипломатическими средствами. Похищение мусульманских святынь вновь всколыхнуло «Счастливую долину». В ответ на это Неру в одной из последних своих речей призвал освободить из очередного заключения шейха Абдуллу Это ничего не дало — Бхутто уже не интересовали требования долгожданного плебисцита. Тогда Кашмирского Льва вернули в клетку, а большинство кашмирцев так и не получили возможности высказать мнение об индийском правительстве.

Лал Бахадур Шастри, миролюбивый, неопытный и скромный политик, показался Айюб Хану отличной возможностью проявить инициативу. В начале 1965 года пакистанские танки пересекли солончаки Качского Ранна, чтобы вытеснить индийские силы из спорного района у границы Синда и Гуджарата. Вскоре огонь был прекращен, но Айюб Хан посчитал Качскую операцию выигранной. Он настолько полагался на пакистанскую армию, что собирался присоединить Кашмир, едва закончится сезон дождей.