История Индии

Позиция Пакистана в спорном вопросе более уверенная, но не бесспорная. Она основана на том, что большинство населения составляют мусульмане и на отказе Неру проводить всенародное голосование. Последнее противоречит резолюции ООН и обещанию самого Неру который, придя к власти, обещал учитывать мнение людей. Дели возражает, что согласие шейха и последующая победа на выборах могут считаться достаточным показателем народных чаяний. Можно также предположить, что в 1948 году плебисцит в масштабах всего Джамму и Кашмира подорвал бы возможности ООН и добрую волю всех заинтересованных партий. С другой стороны, в 1948 году плебисцит мог решить дело в пользу Индии, тогда как позже — уже наверняка против нее.

Ни один из этих избитых официальных аргументов не требовал переговоров и соглашений, которые могли бы решить проблему Кашмира. Да и возможности попросту не возникало. Кашмир, подобно электрическому предохранителю, тоненькой скрытой проволочкой соединял два полюса высокого напряжения. На протяжении 60-70-х годов китайцы и американцы держали сторону Пакистана, а русские и опять же американцы — сторону Индии. Затем, в конце 80-х, исламские ревайвалисты, ободренные успехами в Афганистане, нашли повод устроить в Кашмире очередной джихад. На это должным образом отреагировали индийские силы госбезопасности и возродившиеся индусские националисты.

«Кто не слыхал про Кашемирский дол?» — вопрошал поэт Томас Мур в своей «восточной поэме» «Лалла Рук», изданной в 1826 году. В 90-х годах XX века о нем тоже всякий слышал, только уже не о «святынях, гротах и ключах прозрачных». «Счастливая долина», как писали о ней туристические буклеты, «благоуханный рай» Джихангира, охотничьи угодья белых сахибов, где весна золотит окаймленные ивами каналы, а осень красит багрянцем высокие чинары, превратилась в страшную, серую зону боевых действий, где смешались политика, милитаризм и религиозный экстремизм. Индийские силы госбезопасности, приглашенные полвека назад, воплощают жестокость и грубую силу. Мирные жители Кашмира перевидали все типы мусульманских фанатиков. От нападений террористов и зачисток сил безопасности каждый год гибнет больше людей, чем за всю Первую индо-пакистанскую войну, а туризм, которым некогда жил Кашмир, теперь напоминает голодную утку в затхлой воде.

Время Неру

По несчастливому стечению обстоятельств, из тех, кто был тесно связан с борьбой за независимость и разделение, большинство умерли вскоре после того, как эти цели были достигнуты. Каид-и Азам Джинна, единственный из пакистанских лидеров, получивший всенародную поддержку, скончался от рака через год после провозглашения независимости. Его последователь и ближайший соратник по Мусульманской лиге Лиакат Али Хан был убит в 1951 году. Валлабхаи Патель — ключевая фигура в Конгрессе, а затем премьер-министр Индии — умер в 1950-м. Но самая тяжелая потеря случилась 30 января 1948 года, когда застрелили Махатму Ганди. Его убийца, Натхурам ГЬдзе, был брахманом из Пуны, связанным с воинствующей группировкой «Раштрия Сваямсевак Сангх» (РСС, Союз добровольных служителей нации), экстремистским ответвлением партии Махасабха. В глазах подобных организаций Ганди заслужил смерть тем, что, несмотря на войну в Кашмире, настоял на выплате Пакистану компенсации за разделение страны.

Оставался Джавахарлал Неру. Ганди избрал его своим политическим наследником, и теперь он превратился в бесспорного лидера Индии. Партия Конгресса получила большинство голосов на всеобщих выборах 1953 года и закрепила свой успех в 1957 и 1962 годах. Неру, как премьер-министр и председатель Конгресса, возглавлял крупнейшую демократическую державу мира, а потому пользовался доверием наибольшего числа людей. С юных лет убежденный интернационалист, он в своей речи, посвященной Дню независимости, провозгласил служение «более великой цели — всему человечеству». Теперь, на основе глобальных стремлений, он стал героем антиколониальной борьбы и для других народов, в том числе для вьетнамцев и индонезийцев. Индийский опыт начали перенимать по всему миру. Социализм и демократия казались всемирной панацеей, а секуляризм — третья из опор Конгресса — толковался очень широко, от равноправия между индусами и мусульманами до сосуществования капитализма и коммунизма. В 1955 году в качестве гостей Сукарно, президента Республики Индонезии, Джавахарлал Неру и его дочь Индира посетили в Бандунге Конференцию стран Азии и Африки, на которой родилось Движение неприсоединения. За год до этого события Неру подписал договор с Китаем, где фигурировали панча сила — пять принципов невмешательства и мирного сосуществования. Эти принципы стали фундаментом Движения неприсоединения, а также государственной идеологии Неру и Сукарно. Индо-китайская дружба (хинди-чини бхаи-бхаи) приветствовалась индусами как залог мира в Азии.