История инквизиции

Первым вопросом, предложенным обсуждению собравшихся отцов, была просьба Климента, настаивавшего на осуждении ордена без выслушивания его членов. Как мы уже видели, Папа торжественно вызвал орден явиться на собор в лице своих старших членов и представителей; он приказал кардиналу Палестрине, которому было поручено надзирать за ними, привести их для этого; он образовал специальную комиссию, которая должна была выслушать пожелавших взять на себя защиту ордена и согласиться с обвиняемыми относительно выбора делегатов; но он ничем не выразил своего протеста, когда Филипп грубо и нагло прервал действия комиссаров. Теперь заседания собора открылись, и высшие лица ордена не были приведены на него. Вопрос этот был чересчур щекотлив, чтобы его можно было подвергнуть рассмотрению всех собравшихся отцов; поэтому устроили частное собрание, на которое были приглашены прелаты, избранные среди народностей, пославших своих представителей, – Испании, Франции, Италии, Венгрии, Англии, Ирландии и Шотландии, чтобы обсудить вопрос с Папою и кардиналами.

* * *

В один ноябрьский день, когда это собрание слушало чтение донесений, присланных инквизиторами, неожиданно явились семь тамплиеров и выразили желание выступить в защиту ордена от имени тысячи пятисот или двух тысяч братьев-изгнанников, скитавшихся в горах Лионской провинции. Вместо того чтобы принять и выслушать их, Климент велел немедленно заключить их в тюрьму. Климента особенно беспокоило опасение, чтобы эти несчастные, доведенные до отчаяния, не сделали какого-либо покушения даже на его жизнь, так что он принял соответственные меры предосторожности и посоветовал сделать то же Филиппу. Подобное отношение не могло уменьшить тот стыд, который испытывали прелаты, видя, что требовали от них под предлогом, что промедление, вызванное спорами, вредно отзовется на интересах Св. Земли; когда приступили к голосованию, то оказалось, что только один итальянский епископ и три французских прелата (архиепископы Санса, Реймса и Руана, сжегшие на костре тамплиеров-рецидивистов) решились подписаться под позорным осуждением ордена, не выслушав его представителей. Собор имел полное право колебаться. В Германии, Италии и в Испании провинциальные соборы торжественно заявили, что они не нашли ничего преступного ни в ордене, ни среди отдельных его членов. В Англии тамплиеры сознались только в том, что их обвиняли в ереси. Франция была единственная страна, где удалось собрать полные признания виновности. Если допустить даже, что некоторые отдельные лица были действительно виновны, то они уже понесли заслуженное наказание, и ничто поэтому не давало собору права осудить без правильного суда такой славный член воинствующей Церкви, как великий орден тамплиеров.[164]

* * *

Тщетно Климент увеличил старания привлечь собор на свою сторону. Ему удалось только протянуть споры до февраля 1312 г.; в это время Филипп, созвавший собрание трех государств в Лионе, недалеко от Вьенны, прибыл на собор в сопровождении Карла Валуа, трех своих сыновей и свиты достаточно большой для того, чтобы внушить прелатам уважение к королевской власти. До последней минуты Филипп оставался верен своей политике, освященной в Туре и состоявшей в запугивании Церкви угнетением ее со стороны светских властей, как это видно из королевского указа, посланного 14 марта сенешалю Тулузы. Указ этот предлагал сенешалю собрать специальную подать на уплату издержек делегатов, посланных этим городом последовательно в Тур, Пуатье, Лион и Вьенну "по делам веры или тамплиеров". Поднялись горячие споры. Филипп ловко выдвинул вперед вопрос об осуждении за ересь Бонифация VIII, дело, которое в предшествовавшем году он обещал оставить.

Невозможно было принять к рассмотрению эту просьбу короля, не затронув вопроса о законности кардиналов, назначенных Бонифацием, и в том числе о законности назначения самого Климента.

Давление, оказанное королем и Папой, сломило в конце концов упорство, и отцы собора решительно разрубили гордиев узел. 22 марта Климент представил тайной консистории, составленной из кардиналов и прелатов, буллу Vox in excelso, в которой он признавал, что собранные улики не оправдывали с канонической точки зрения окончательного осуждения ордена, но объявлял, что орден запятнал себя таким скандалом, что ни один честный и порядочный человек не может уже вступить в него. Кроме того, добавлял он, всякое промедление повлечет за собой лишь расхищение земель тамплиеров, и этим самым будет нанесен ущерб интересам Св. Земли; вследствие всего этого Св. Престол должен был объявить предварительно уничтожение ордена. 3 апреля открылась вторая сессия собора, и булла была публично объявлена на нем. Климент защищал ее, доказывая, что она необходима, чтобы умилостивить "его дорогого сына, короля Франции". Общественное мнение не ошибалось, думая, что несправедливое решение было принято по приказанию Филиппа. Таким образом, орден после стольких жестокостей и страданий, перенесенных им, был уничтожен, хотя его и не признали виновным.