История иудаизма

Еще один обычай, в Средневековье постепенно получивший силу закона в некоторых (но лишь в некоторых!) еврейских общинах, — требование к мужчинам ходить с покрытой головой. Свидетельства о широкой распространенности этого обычая в талмудический период отсутствуют, однако в последующие столетия большинство евреев Вавилонии, а вслед за тем и других исламских стран стали покрывать голову при молитве. Обоснованием этой практики служили переданные в Вавилонском Талмуде слова р. Хуны бен Йеѓошуа, который говорил, что никогда не пройдет и четырех локтей с непокрытой головой, объясняя: «Божественное Присутствие над моей головой». Покрытие головы стало служить знаком набожности: так еврей признавал, что Бог присутствует всюду. То, что мусульмане молятся с покрытой головой, лишь укрепляло этот обычай. В XI веке Ицхак Альфаси из Феса уже считал обязательным ношение головных уборов еврейскими мужчинами. Но во Франции и в XIII веке некоторые евреи все еще читали Тору с непокрытой головой, к огорчению Ицхака бен Моше из Вены, писавшего в труде «Ор Заруа» о ѓалахе

и религиозных обычаях и обрядах Франции и Германии: «Обычай наших раввинов во Франции читать благословения с непокрытой головой я никак не могу одобрить» [16].

Многие из местных обычаев и традиций, например поклонение могилам, очевидно, обязаны своим появлением местной культурной среде, в которой жили евреи в рассеянии, однако некоторые общины имели и собственную идеологию, определявшую их отношение к ѓалахе

. Пожалуй, наиболее очевидным наличие такой идеологии было у пиетистов движения Хасидей Ашкеназ, распространенного в Рейнской области с середины XII по начало XIV века и возглавлявшегося прежде всего членами семейства Калонимидов из Майнца и Вормса (см. главу 9). В основе аскезы и религиозного рвения Хасидей Ашкеназ, которые нашли свое выражение в труде «Сефер хасидим» («Книга благочестивых»), написанном в начале XIII века рабби Йеѓудой бен Шмуэлем ѓа-Хасидом из Регенсбурга, лежало оригинальное мистико-религиозное учение. В «Сефер хасидим» обрисована образцовая жизнь человека, придерживающегося норм раввинистического иудаизма: разделы книги посвящены ритуалу, изучению Торы, общественной и семейной жизни, однако есть в ней и немало поучительных историй о нравственном поведении:

Жил человек, который не хотел освободить вдову своего брата от обязательства выйти за него замуж, и заболела у него нога. Ему сказали: «Боль тебе причиняет сапог, который ты отказываешься снять»[119]

. И сняли с него сапог, и нога исцелилась. Рассказывают также о человеке, который ходил из города в город в поисках пропитания. Он был беден, но богат знаниями и добрыми делами и не хотел называть свое имя или показывать свои знания. Подавали ему жалкие гроши. После этого он беседовал о Законе с ученейшими людьми города, и, увидев, сколько он знает, люди давали ему еще, но он отказывался, говоря: «Вы уже подали мне милостыню бедняка, а то, чем вы хотите теперь наградить меня за мои знания, я не приму».

Во многих других рассказах описаны чудеса и демоны, что отражает народные верования, распространенные в Германии XII века. Именно в среде Хасидей Ашкеназ в XII–XIII веках возникло представление о големе — искусственном существе, магически оживляемом с помощью произнесения божественного имени; в последующие столетия миф о големе обрел популярность в народной традиции евреев Восточной Европы (см. главу 15, легенды о Маѓарале из Праги); у Хасидей Ашкеназ умение создать голема рассматривается как результат ритуального изучения мистических текстов. В основе подхода Хасидей Ашкеназ к ѓалахе

лежала концепция, согласно которой «основа святости для человека в том, чтобы идти дальше буквы Закона», из чего выводилась необходимость аскезы.

Мы уже знаем (см. главу 10), что веком ранее в мусульманской Испании Бахья Ибн-Пакуда в трактате «Обязанности сердец» исходил из другой мистической традиции — исламской, а именно суфизма, проповедуя непрестанное благодарение Богу и умеренность в аскезе. Бахья учил, что не следует никому становиться отшельником, а тем более еврею, избранному Богом: