История иудаизма

Мы назвали наш труд «Улучшение качеств» в основном для пользы широких масс, чтобы они познали природу благородного и постигли этот предмет с помощью различных средств выражения. Далее мы приводим все логические и доказуемые аргументы, которые пришли нам в голову и, кроме того, по мере наших способностей привели стихи из Писания. Не вижу ничего плохого и в том, чтобы после этого кратко процитировать несколько изречений мудрецов, а вслед за тем украшу свою речь строками писателей, и стихами поэтов, и всем необычным, что придет мне в голову, и всем, что я смогу вспомнить, чтобы книга моя была завершенной во всех отношениях.

Целью подобной нравоучительной литературы, написанной в том же жанре, что и созданный веком ранее трактат Саадьи, было не только дать рекомендации по правильному поведению, как это делает ѓалаха, но и обосновать их философски. В последующие столетия этот жанр стал популярен у евреев, особенно после перевода арабоязычных трудов Саадьи на иврит во второй половине XII века.

Несмотря на абстрактный характер своей философии и светские стихи, где перемежаются стандартные темы — вино, дружба, любовь, отчаяние, — в религиозных стихах Ибн-Гвироль проявляет глубокое духовное чувство. Это гимны, посвященные раскаянию и прославлению величия Всевышнего: такова поэма «Кетер малхут» («Царская корона»), включенная в некоторые литургические традиции для чтения и размышления в Йом Кипур:

Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает[123]:Твои, Господи, величие, и мощь, и почет,

и красота, и великолепие, и торжество;Твое, Господи, царство, и Ты превыше всего[124].

Твои все богатства и честь;Твои создания свидетельствуют с высот и из глубин:они прейдут, Ты пребудешь один[125]

.Твоя — мощь, чья тайна недоступна для ума,настолько выше Ты, чем мысль сама [22].

Более чем через семьдесят лет после смерти Ибн-Гвироля, между 1140 и 1170 годами, еще один представитель «золотого века» еврейской религиозной поэзии в Испании Йеѓуда Ѓалеви написал на арабском языке философский трактат совсем иного рода. Его книга «Сефер ѓа-кузари» написана в форме диалога, подобного платоновским, и представляет собой воображаемую дискуссию между хазарским царем и раввином о месте иудаизма в мировой истории. Хазары действительно приняли иудаизм примерно за 400 лет до Йеѓуды Ѓалеви (см. главу 9), однако на деле историческим фоном его великого труда стали борьба мусульман и христиан за его родной город Толедо и опасное положение евреев, оказавшихся меж двух огней [23].

Целью «Сефер ѓа-кузари» было продемонстрировать неполноценность философии и примат откровения — в особенности высшего откровения, которым Бог удостоил евреев. Для Ѓалеви доказательство бытия Божьего есть исторический опыт человечества, в особенности история Израиля, а не абстрактные рассуждения о Первопричине. Он утверждает, что античные философы могли отдавать предпочтение логическим доказательствам, так как «они не знали ни пророчества, ни Божественного света», и не следует их за это винить: «Им можно воздать хвалу за то, что они достигли значительной способности абстрагирования в своих рассуждениях, — они стремились к благу, установили законы логики и презрели удовольствия этого мира. У них есть преимущество, ведь они не обязаны принимать наши утверждения, мы же обязаны верить во все, что видели наши глаза, и в традицию, подобную очному свидетельству»[126]. Ѓалеви утверждал, что Израиль занимает выдающееся место в мировой истории; «Кузари» написан по-арабски, но еврейскими буквами и обильно сдобрен еврейскими цитатами. Эту книгу невозможно было принять за труд христианина, как это произошло с «Источником жизни» Ибн-Гвироля [24].