История хорошего человека

А вот подземная тюрьма в мои планы никак не входила. Здесь можно застрять надолго, если не навсегда – не думаю, что злодеи собирались отпускать пленников. Нельзя мне терять время, никак нельзя – я должен быть в Столице не позднее чем через два дня. Иначе… Впрочем, я даже не рассматриваю вариант "иначе". И поэтому надо действовать, быстро и решительно, и именно сейчас, когда никто не ожидает активности от подавленных пленников. А ведь между тем, разбойники, сами не зная того, помогли мне решить проблему ненужных свидетелей.

Я засмеялся. Засмеялся так, что стоящие вокруг люди шарахнулись в стороны. Кому, скажите, улыбается стоять рядом с безумцем, свихнувшимся от страха. Я набрал в грудь побольше воздуха.

– Ули! Где ты, Ули!

Убийца умеет многое, в том числе правильно использовать голосовые связки. Пленники заткнули уши ладонями, а решетка на горловине со скрипом поползла в сторону. В колодец просунулась бородатая голова и лениво протянула:

– Чего орешь?

– Ули! Я дам тебе деньги! Много денег! Я покажу! Ули!

Надеюсь, что все звучало убедительно. Не думаю, что такое обращение к главарю может остаться без внимания. Денежные вопросы должны доноситься до ушей старших немедленно – это закон, свято соблюдаемый ночными работниками. И, как оказалась, я был прав. Голова убралась и через пару секунд вниз полетела веревочная лестница. Никакой осторожности! А с другой стороны – чего им бояться занюханного чиновника, должно быть уже обмочившего штаны.

Я схватился за веревки и нарочито неуклюже пополз вверх. А как еще может подниматься по такой подозрительной конструкции переписчик второй ступени Рюмпель?

Вот только из колодца выбрался не свихнувшийся чиновник с ватными от страха ногами, а холодный и равнодушный Убийца. Два разбойника, стоявшие у колодца так и не поняли, что произошло. Резкая мгновенная боль в шее – и свет гаснет, словно кто-то задул огромную вселенскую свечу. Можно считать, что им повезло. Оказавшись рано или поздно в лапах Владетеля, они закончили бы свои дни, будучи подвешенными на ржавом подреберном крюке.

Еще один голый по пояс душегуб сидел у дерева и ощипывал курицу. Он не заметил того, что случилось с товарищами, и поэтому последнее, что его взор запечатлел перед уходом в небытие – это стремительно приближающаяся покрытая белыми перьями земля.

Я подошел к дому. Хотя слово "подошел" относится только к моему восприятию. Все остальные могли бы заметить лишь легкое колебание воздуха и неуловимое мелькание серой тени.

Звуки, доносившиеся из дома, заставили бы содрогнуться Рюмпеля, но оставили равнодушным Убийцу. На расстеленной шкуре неподвижно лежала обнаженная Софа, а сверху, почти закрывая ее грузной тушей, распластался мужик со спущенными штанами. Ули и еще двое стояли рядом и смачно комментировали происходящее. Похоже, ублюдок долго дожидался своей очереди и теперь энергично работал задницей.

Я зашел в дом и тихо закрыл за собой дверь.

Мне этот капитан Дорожной Стражи не понравился сразу. Слишком веселый. Все-таки два десятка трупов – это не та картина, над которой можно хихикать с таким сладострастьем. И потом, что здесь делать целому капитану? Его дело – сидеть в городе, собирать донесения, и докладывать, ежели что наверх. И странный он. Кто такой капитан Дорожной Стражи? Опытный чиновник, обремененный многочисленным семейством и изрядно располневший от сидячего образа жизни. А этот – поджарый как голодный волк, резкий, с быстрыми и уверенными движениями и цепким взглядом. В руках – длинный стек, похлопывающий по высокому ботфорту. Тут не Дорожной Стражей попахивает, а Тайной.

Интересный у нас получился разговор. Я понимаю, что не верит он ни единому моему слову, и все попытки взять нить разговора в свои руки разбиваются о его хихикающую маску. А он продолжает как ни в чем ни бывало задавать неудобные вопросы: куда делись неизвестные нападавшие, как они ухитрились не оставить следов, и что не поделили с нашими похитителями.

Я в который раз слабым голосом – именно таким, каким должен говорить переписчик второй ступени, которому недавно чуть не проломили голову. Капитан слушал мои объяснения и сочувственно покачивал головой.

– Эх, гере Рюмпель, вы даже не представляете, как вам повезло! Мы охотились за этим Ули два месяца, а он, оказывается, тут рядышком был! От него пока что никому уйти не удавалось, выкуп получал, а пленников – чик! Ножичком. А тут только собрались вас того-этого, – капитан снова захихикал, и провел большим пальцем у горла, – как появились эти людишки неведомые и положили всех душегубов. Вы не находите это странным, гере Рюмпель?

Я слабо застонал, прикрыл глаза и откинулся назад, прислонившись спиной к шершавому стволу. Что делать, полностью подготовить легенду просто не успел, стражники в изрядном количестве посыпали из леса, словно дожидались, пока я разберусь с разбойниками.

– Вам плохо, гере Рюмпель? – сочувственно спросил капитан.

Я снова застонал, следя за собеседником сквозь полуприкрытые веки. Капитан еще немного постоял, затем покачал головой и направился к дому.