История хорошего человека

– Скажите, а отец не оставил чего-нибудь… необычного.

– Что значить "необычного"? – переспросил Мотт.

– Это значит, такого, что не связано с его… "службой" и на первый взгляд бессмысленного.

Мотт бросил на меня быстрый взгляд.

– Надо же… не ожидал от Убийцы такого… такого… – он замялся.

– Такого разума? Вы правы, Убийцы – это гончие псы, способные только идти по следу и рвать жертву. Умением вдумчивого рассуждения Создатель их обделил. Хотя, нет, не Создатель – Мастера. Но я – первый Убийца. Возможно, на мне только испытывали свое искусство и оставили лишку здравого смысла. К тому же я долго жил в шкуре простого человека, может быть, это тоже добавило мозгов. Но мне очень далеко до умников из Серого Дома. Скажем так, я мастер игры в трикс, где необходимо внимание и хорошая память, но совершенно беспомощен в пранге, требующего умения рассуждать и предугадывать движения противника.

На лице Мотта снова появилась тень улыбки.

– Я тебя представлял иначе. Совсем иначе. Хорошо. Я расскажу все, что знаю. С двумя условиями.

– Я слушаю.

– Первое. Я хочу знать, что ты задумал.

– И второе?

– Второе я выскажу после твоего рассказа.

Не могу сказать, что такая последовательность мне понравилась, но, в конце концов, я не сильно рискую. Попробуем.

– Скажем так, – осторожно начал я, – Убийца хочет, чтобы его оставили в покое. Все и навсегда.

– Но, – подхватил Мотт, – Убийцу держит, словно цепь, проклятье, наложенное Мастерами на всех, кто проходит Башню. Полное повиновение Владетелю.

– Проклятье, заклятье, закон… Не знаю. Это то, чему нельзя противиться, или почти нельзя. И вот, смотрите, Мотт, что происходит. Пока есть Владетель, не будет мне покоя. Разве правитель откажется от лучшего в мире оружия, скажите, Мотт?

– Никогда, – решительно сказал Мотт, – такого человека как ты можно либо держать на привязи, либо ликвидировать. С привязью, как я понимаю, проблем нет. Мастера постарались.

Распространяться на эту тему я вовсе не собирался.

– Тогда, – заключил я, – мне нужно найти Мастеров и побеседовать с ними о вопросах любви и настоящей мужской дружбы.

Не могу сказать, что Мотт проникся ко мне теплыми чувствами, но разговор пошел значительно легче. Он подал знак, двери распахнулись, и две очаровательные девушки вкатили в зал столики, уставленные угощениями. Я давно чувствовал их присутствие, но не придавал особого значения, поскольку не ощущал опасности. Надо отдать должное хозяину – девушки походили на хорошо выученную обслугу, чем на танцовщиц из таверн.

К тому же я понял, что Ночной Хозяин Шамрона – настоящий любитель изысканной кухни. Обычно его собраться не отличаются высокими манерами и предпочитают пищу простую и сытную. Жареное мясо, бобы, каша, рыба, лепешки. И все – в огромных количествах, достаточных для насыщения множества людей. Кстати говоря, частенько после трапезы ночных работников остатки пищи выносит на улицу, где раздают неимущим. А что, всяко лучше, чем выбрасывать.

А здесь… миниатюрные перепела, фаршированные грибами, косуля в соусе из северных ягод, томленое в пиве колено дикого кабана, источающие слезу маронские сыры и настоящие сладости из имперских кондитерских.

С другой стороны, мне был прекрасно известен прием, многократно использовавшийся опытными торговцами. Если во время переговоров уставшему и проголодавшемуся гостю предложить богатое угощение, то наполнившийся желудок изрядно ослабит способности к рассуждению, способствует умиротворению и сделает гостя более податливым. Если, конечно тот не осведомлен о подобной хитрости.

Запивая копченых улиток волшебной наливкой из горной ежевики, Мотт говорил, а я очень внимательно слушал.

Оказывается, нынешний Ночной Хозяин также как и я был уверен, что отец должен был оставить что-то, связанное с Мастерами. Всем же известно, что Владетель и Мясник были партнерами по делам, о которых не принято говорить открыто. Бывший Первый министр относил к вопросам управления Империей в том числе и ночную работу. К тому же она была куда прибыльней любых других занятий.

С Мастерами, как предполагает младший Мотт, партнеры-артельщики повстречались в Багровых Горах. В то время там только закладывали шахты и возможно наткнулись на их логово. Здесь Мотт запнулся, посчитав, что сказал лишнее, однако решил продолжать. Итак, Мясник и Первый министр сразу поняли перспективы находки и ценность этих странных людей. Да и люди ли Мастера? Неспособные к труду, получавшие все необходимое от удивительных машин, слабые телесно, зато живущие так долго, что и сами не помнили время своей молодости, они умели только одно. По своему усмотрению преображать людей, наделяя их способностями и умениями совершенно невообразимыми. Как – остается загадкой. Мясник первый сумел найти правильный подход к Мастерам. Этих ребят нельзя запугать: они не ощущают боли и не бояться смерти, их интересует только работа. Работа с живой плотью, становящейся в их руках послушной и податливой.