История хорошего человека

– Я слушаю, – спокойно сказал Мали.

– Как это получилось? Я говорю о своем имени. Знаю точно – это не иллюзия.

– Все правильно, не иллюзия. В школе Змеи могут обучаться только люди, знающие свое имя. Нам известна техника общения с духами ушедших. Впрочем… Само слово "дух" употребляется только для понимания явления – на самом деле, все значительно сложнее, не существует простых сущностей, обитающих в некотором загробном мире. Но мы можем воспринять только то, что можно объяснить обычными простыми понятиями. Не спрашивай, как происходит общение с прошлым – не знаю. Среди старших есть мудрецы, осведомленные лучше меня. Я всего лишь боец.

Я кивнул. Объяснение достаточное.

– Кто были все эти люди? Отец, мать – понятно. Кто остальные?

– Не знаю. Это твое прошлое. У тебя есть еще вопросы?

Вопросов больше не было, мне требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать. Стоящие полукругом разбойники в полнейшем изумлении переглядывались. Вместо смертельной схватки два поединщика спокойно беседуют о вещах странных и непонятных.

– Ну, тогда начнем!

Шест со свистом рассек воздух, и Мали неуловимо-точным движением принял боевую стойку. Поразительная техника исполнения! Боец стоял, не шелохнувшись, в неподвижности, почти невозможной для обычного человека, напоминая каменное изваяние.

– Прошу Мали аш Баххар, остановись! Я не хочу тебя убивать!

– Отчего же? – боец приближался плавными текучими шагами, его тело извивалось подобно ползущей змее.

– Почему ты стремишься к смерти?

– Вовсе нет! Я не стремлюсь, а всего лишь принимаю неизбежное. Именно сейчас я понял, что прошел путь до конца и нашел свое предназначение. Я счастлив, и мне незачем больше жить. Подумай сам, разве не понимаешь, что я всю жизнь шел к тому, чтобы сообщить тебе имя и встретиться в смертельном поединке. Чувствуешь?

Ничего подобного я не чувствовал, о чем не преминул сообщить Мали. И добавил, что если он будет продолжать в таком духе, то сломаю ему ноги, а потом спокойно уйду. Но, похоже, благие намерения плодов не принесли: боец стелящимся по земле броском метнулся ко мне и нанес длинный ударам ихокирой. Атака была столь стремительной, что боевой шест едва не снес мне голову. Пришлось включиться в полную силу.

Практически сразу я понял, что угроза сломать ноги была продиктована моей самоуверенностью. Мали со своим оружием ничем не уступал мне, первому Убийце! Если бы не соприкосновение с его сознанием, то я мог поклясться, что передо мной человек, прошедший Башню. Я действовал на предельной скорости, но всего, чего смог добиться – это избежать разящих ударов шеста, рук и ног противника, на то, чтобы ответить самому попросту не оставалось времени.

Оставалось надеяться на то, что Мали скоро устанет и рано или поздно допустит ошибку. Но он не показывал ни малейших признаков утомления и продолжал отчаянную атаку. Мое превосходство в быстроте движений сводилось на нет совершенной техникой боя и безупречным владением оружием. Да и скорость, которую показывал мастер-змея, превышала все, что видел я до сих пор.

Два не в меру ретивых разбойничка попытались вмешаться. Волосатый детина в короткой жилетке, какие вошли в моду среди провинциальных денди, довольно шустро орудовал двумя короткими клинками. Тратить на него времени я не стал – быстрый шаг навстречу, удар носком по коленке, а потом – сокрушительный прямой в лоб.

Второго, как ни странно, уложил Мали. Ловко и изящно, виртуозно-легким взмахом ихокиры боец попросту отбросил разбойника. Мимоходом, даже не удостоив взглядом, будто сказал "не лезь!"

Это событие почему-то не успокоило меня и не прибавило симпатии к противнику, а наоборот, пробудило дремавший где-то в темных углах сознания гнев.

На этот раз он не нарастал волной, а пришел сразу, ошпарив все тело – от пяток до затылка. Я выгнулся дугой и зарычал. Мали моментально нанес сокрушительный удар по ребрам, который мне все-таки удалось смягчить движением корпуса, но при этом потерять равновесие и опуститься на колено.

Второго удара не последовало. Звуки вдруг зазвучали басовито и неторопливо, свет на мгновение мигнул, а краски потеряли яркость. Я перекатился по полу, уходя от удара, и почувствовал, что воздух стал густым и вязким, словно вода. Как тогда, в Лабиринте, у машины Древних. Ихокира в руках Мали двигалась медленно, словно он исполнял одно из тренировочных упражнений, принятых в школах Южного боя, известное как танец ленивого монаха. В первое мгновение мне показалось, что он намеренно придерживает оружие, но затем я заметил, как неестественно медленно двигаются в воздухе концы пояса и взметнувшиеся вверх волосы бойца.

Гнев ушел – осталось спокойствие и понимание. Я не знаю слов, какими можно лучше описать это состояние. Спокойствие и понимание.

Представляю, как все это выглядит для окружающих. Что-то вроде темного вихря, мечущегося по таверне. Я даже успел подумать, что угроза сломать ноги противнику оказывается вовсе не пустой.