История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

Что касается другой, внутренней стороны унии, т. е. собственно догматического учения ее богословов, то здесь наблюдается совершенно обратное явление. Соответственно двум основным задачам протестантской унии содействовать объединению лютеран с прочими реформатами и противодействовать успехам рационализма и рим. католицизма, центральным пунктом богословия этой школы служит вопрос о Церкви. Вследствие тех же практических целей, непосредственными предметами исследования являются те пункты вероучения, в которых лютеране и реформаты расходятся между собою, а именно: учение о таинствах, в особенности – о Евхаристии, о предопределении и в зависимости от него – о свободе воли и самом оправдании. Они стараются при этом, хотя и далеко не одинаковым образом, возвыситься над разными, часто совершенно противоположными воззрениями на эти вопросы у лютеран и реформатов, и примирить их, думая таким способом представить полное «истинно протестантское» вероучение. Исходным пунктом в спорах унионистов с другими партиями, направленных к примирению их, служит вопрос о значении протестантских символических сочинений и признании общеобязательными известных символов древнехристианской Церкви. Спор по этому пункту (Symbolfrage), занимающий большинство протестантских партий, действительно очень важен, так как он стоит в самой неразрывной связи с одним из основных принципов всего протестантизма – с учением о Св. Писании, как единственном источнике веры (формальный принцип протестантизма). В решении этих вопросов не только лютеране с реформатами, но и сами поборники унии далеко не согласны между собою. В то время, как одни из них призывают к уничтожению всяких конфессиональных различий и к признанию Св. Писания исключительным источником вероучения, другие – допускают наряду с ним существование апостольского символа древней Церкви и обязательный авторитет символических сочинений начального периода реформация – аугсбурского исповедания и его апологии, – третьи требуют, наконец, равноправного признания с ними и других реформаторских символов. Отсюда, вместо желательного объединения, уния повела еще к большему разъединению, к бесконечным спорам и взаимной борьбе различных партий и направлений протестантского богословия. Даже богословы рационалистического оттенка, по-видимому склонные в самым широким и либеральным взглядам на Церковь

, не особенно сочувствуют унионистскому движению, как можно судить об этом по следующему отзыву одного из них: «Мы не можем сочувствовать так называемому «посредствующему богословию» и считаем более нежели невероятным, чтобы победа в настоящей борьбе партий осталась за приверженцами унии. Последние основания у этих богословов неясны и неистинны· то примирение, которое выставляют они, не есть действительное примирение веры и современного сознания; разрыв между древним протестантским и новым богословием, к которому представители этой партии примыкают сами, они прикрывают лишь искусственно. Они сами не держатся строго протестантства не только в тех пунктах, в которых разногласят между собой исповедания, но и в существенных его учениях. С другой стороны, без должного мужества, с раздвоенной совестью и в отживших уже формах следуют и современному спекулятивному направлению. Наконец, богословие их, представляя постоянные отрицания, колебания то в ту, то в другую сторону, утверждения наполовину, попытки примирения противоположного, до того искусственно, что никто не может питать к нему твердого доверия, никто не в состоянии находить в нем свои собственные убеждения»

59

. Этот суровый, но в то же время правдивый отзыв, дает надлежащую, вполне объективную оценку унионистского богословия, поскольку оно выразилось в так называемом «примирительном» или «посредствующем» направлении.

Таким образом, основными недостатками протестантской унии служат – внешний, юридический, полицейский характер церковного устройства в сфере практики, и отсутствие внутренней устойчивости, определенности и ясности взглядов в области догматики.