История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

Довольно, однако, было и приобретенного, и когда Консальви возвратился в Рим, то известный художник Антонию Банцо велел секретно выгравировать рисунок Франца Манно, на котором кардинал Консальви изображен преподносящим папе Пию VII вновь приобретенные легации: кардинал обращает свой взор к папе, и правой рукой указывает на Болонью, которая изображена там в виде коленопреклоненной фигуры, однако со шлемом Минервы на голове. Позади папы виднеется, кроме города Рима, «Религия», а «История» изображена в виде сидящей фигуры. Консальви с благодарностью принял эту гравюру, но купил у художника самое клише и приказал его разбить, потому что при своей скромности не любил подобного рода прославлений. Подобную же идею и Торвальдсен положил в основу надгробного памятника, изваянного им в Риме в 1823 году. На этом барельефе также изображен Консальви возвращающим Пию шесть папских провинций.

По окончании Венского конгресса Консальви мог спокойно взяться за государственное кормило, хотя конечно и при самых трудных обстоятельствах, Правда, папа почти все получил обратно; но внешнее положение иерархии во многом изменилось. Папа тогда в некотором роде похож был на дворянина, который обратно получил свой замок, но не имел достаточных средств, чтобы обставить его как следует и продолжать прежнюю жизнь. В Рим теперь стекалось гораздо меньше денег, чем прежде, и из богатых домов, которые раньше безвозмездно служили при папском дворе, теперь младшие сыновья держались в стороне, так как теперь не могло быть и речи о вознаграждении их доходными аббатствами и пребендами. К счастью, во время французского владычества, благодаря закрытию «духовных союзов», значительно сокращены были долги церковного государства. Часть этих долгов отчасти находилась в векселях этих союзов, которые и уничтожились с закрытием их, а отчасти для покрытия долга оказалось возможным продать и принадлежавшую им собственность. В 1800 году на папском престоле лежал долг в 79 миллионов, а в 1815 году только в 33 миллиона. Величайшим несчастьем Рима был переизбыток иерархической бюрократии. На улицах на каждых пятнадцать человек приходился священник, на каждых десять человек – служитель в ливрее. Многие восточные монашеские ордена и большинство западных имели в Риме свои генералитеты, и поэтому там оказывалось множестве всякого рода монастырей.