История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1

Не раз, даже во времена процветания, испытывая своего рода предчувствие, открывавшее ему последствия его ошибок, но не заставлявшее их избегать, Наполеон представлял себе европейские армии у подножия Монмартра, и при каждом из зловещих видений задумывался об укреплении Парижа. Затем, подхваченный потоком замыслов и страстей, он расточал миллионы в Алессандрии, Мантуе, Венеции, Пальманове, Флиссингене, Текселе, Гамбурге и Данциге и ничего не уделял столице. Если бы он занялся ее обороной во времена расцвета, то вызвал бы у парижан лишь улыбку, и зло было бы невелико. Но в январе 1814 года Наполеон заставил бы их содрогнуться и усилил недобросовестность одних и растерянность других. Однако, по его мнению, неприступность Парижа почти гарантировала успех будущей кампании, ибо могла доставить ему свободу движений между Марной, Обом и Сеной. При его превосходном знании мест и обладании всеми переправами Наполеон мог получить огромное преимущество перед неприятелем, настичь его на какой-нибудь ошибочной позиции и одолеть. Поэтому он непрестанно думал о вооружении Парижа, но опасался морального воздействия подобных мер предосторожности. В конечном счете он удовольствовался тем, что заранее и без шума выбрал места, где можно будет возвести редуты, подготовил мощные частоколы для укрепления оград и сооружения тамбуров перед воротами, собрал значительное количество артиллерии и боеприпасов, решив организовать оборону в последний момент, с помощью сборных пунктов и населения города, в котором содержались его ресурсы, его семья, его правительство и ключ ко всему военному театру.

Наполеон распорядился также и о некоторых мерах относительно Бельгии, Италии, Мюрата и папы. Будучи недоволен генералом Деканом из-за оставления им Виллемштадта, он заменил его отличившимся в последние годы генералом Мезоном, предписав последнему расположиться с тремя бригадами Молодой гвардии и батальонами 1-го корпуса в укрепленном лагере перед Антверпеном и постараться сдержать врагов на Шельде, грозя напасть на их тылы, если они двинутся на Брюссель. Макдональду с 5-м и 11-м корпусами и 3-м кавалерийским корпусом Наполеон предписал отступить на Аргоны, а оттуда на Марну. Принца Евгения он просил прислать ему, если это возможно, не поставив под угрозу линию Эча, сильную дивизию, которой назначалось пройти через Турин и Шамбери и усилить Ожеро. Наполеон продолжил хранить молчание в отношении Мюрата, который с каждым днем становился всё настойчивее и грозил присоединиться к коалиции, если ему не уступят Италию справа от По. Наконец, не зная, что делать с папой в Фонтенбло, откуда его могли похитить неприятельские летучие отряды, и не желая возвращать его в Италию из опасения усложнить итальянские дела, Наполеон приказал отправить Пия VII в Савону. Поскольку австрийцы до сих пор не смогли ни форсировать Эч, ни приблизиться к Генуе, Савона оставалась безопасным местом.

Покончив с распоряжениями, Наполеон решился на отъезд. Императрица в его отсутствие должна была осуществлять регентство, как она делала во время предыдущей кампании, имея тайным советником Камбасереса. Жозефу было поручено содействовать ей и даже подменить ее, если она покинет Париж, ибо, предполагая защищать Париж до последнего, Наполеон не решался оставить в нем жену и сына. В случае отъезда Марии Луизы Жозеф и другие братья Наполеона, собравшиеся теперь в Париже, должны были подать Национальной гвардии пример мужества и умереть, если придется, защищая трон, более важный для них, чем троны Испании, Голландии или Вестфалии, ибо он был не только величайшим, но и единственным оставшимся.