История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1

В ту минуту, когда Наполеон привел войска в движение, возобновляя атаку, три пехотных дивизии Воронцова двинулись на наш левый фланг и развернулись вокруг деревни с намерением ее захватить. В Класи находился генерал Шарпантье с дивизией Молодой гвардии и дивизией генерала Буайе, весьма поредевшими в последних боях. Слева Шарпантье поддерживал Ней, расположив артиллерию чуть сзади на середине склона, дабы захватывать продольным огнем атаковавших русских. В девять утра возобновилась ожесточенная борьба за несчастное селение, положение которого, к счастью для нас, было слегка возвышенным. Шарпантье подпустил русскую пехоту на расстояние ружейного выстрела и встретил ее ужасающим шквалом огня. Первая русская дивизия подверглась обстрелу столь смертоносному, что была опрокинута у подножия позиции; на ее месте тотчас появилась другая, с которой мы обошлись ничуть не лучше. Помимо огня, ведущегося из Класи, атакующие войска обстреливала артиллерия Нея, занимавшая весьма выгодную позицию и причинявшая им ужасный ущерб.

Пять раз возобновлявшаяся русскими атака пять раз разбивалась о героизм генерала Шарпантье и его солдат. Обескураженные неприятели отошли на Лаон. Наполеон, слегка ободрившись и надеясь, что упорство Блюхера истощилось, двинул на Лаон, через предместье Семийи, две дивизии Нея. Наши молодые солдаты опрокинули всех на своем пути, взобрались по одной из сторон треугольной Лаонской скалы и добрались до городских стен. Но у подножия крепостной стены их остановила крепкая пехота Бюлова и, осыпав картечью, вынудила спуститься с роковой высоты. Между тем, не потеряв надежды выбить Блюхера с позиции, Наполеон отправил на левый фланг Друо с одним подразделением, чтобы разведать, нельзя ли атаковать неприятеля и вынудить его ослабить хватку, выдвинувшись по дороге из Ла-Фера. Когда Друо после смелой разведки с искренностью, не вызывавшей сомнений, объявил о невозможности подобной попытки, Наполеон смирился, наконец, с тем, что не сможет немедленно одолеть Блюхера. Нужно было возвращаться и отходить на Суассон. Каким бы мучительным ни было такое решение, Наполеон принял его без колебаний и уже на следующий день, утром 11 марта, начал отход на Суассон через ущелье Этувеля, тогда как Мармон, расположившись у моста в Берри-о-Баке, оборонял Эну. Неприятель поостерегся преследовать рассерженного льва, вызывавшего трепет даже у победившего противника, и Наполеон смог вернуться в Суассон без всяких происшествий.

Сражения 7 марта в Краоне и 9—10 марта в Лаоне стоили Наполеону 12 тысяч человек, и хотя неприятель потерял 15 тысяч, это было слабым утешением, потому что у коалиции оставалось 90 тысяч солдат, а у нас только 40 тысяч, даже с учетом дивизии Арриги, пополнившей войско Мармона. Хуже всего была не потеря в численности, а моральное поражение и военные последствия операций. Поскольку Наполеон не разбил Блюхера, хоть и сильно его потрепал, тот мог двинуться за ним следом, когда он будет возвращаться к Шварценбергу, и имелся риск, что они одолеют Наполеона объединенными силами. Опасность была велика, и ее нелегко было предотвратить.

Поэтому Наполеон вернулся в Суассон опечаленным, но не настолько, насколько была опечалена армия, которая начинала понимать положение и опасаться, что все ее усилия спасти Францию окажутся напрасны. Наполеон всё еще продолжал рассчитывать на ошибочные движения неприятеля и надеялся, что какой-нибудь промах самонадеянного Блюхера или осторожного Шварценберга вернет ему утраченную удачу. Вернувшись в Суассон, который его противникам не удалось сохранить, Наполеон с нетерпением ждал, кто из них совершит ошибку, которой он воспользуется.

Он находился там уже сутки, раздавая хлеб и башмаки, предоставляя недолгий отдых молодым солдатам и улучшая организацию частей, когда узнал, что один из многочисленных врагов, следовавших за ним, сам ставит себя под удар. Это был генерал Сен-При, возглавлявший новое подразделение, снятое с блокады крепостей. Из Арденн он пришел в Реймс и выбил из города подразделение Корбино. С ним были 15 тысяч русских и прусских солдат. Добыча казалась не слишком значительной, чтобы вознаградить Наполеона за последние неудачи, но он мог дать противнику почувствовать, что всё еще опасен, и вынудить его стать более осторожным. Пока не представился лучший случай, не следовало пренебрегать и этим.

В то время как Блюхер остановился на берегу Эны перед позицией, которую занял Мармон в Берри-о-Баке, Наполеон решил передвинуться из Суассона в Реймс и разгромить корпус Сен-При. Вечером 12-го он предписал Мармону оставить в Берри-о-Баке строго необходимые силы, а с остальными передвинуться на Реймс;

сам он намеревался двигаться туда же по дороге на Фим. Утром 13 марта они должны были воссоединиться в одном лье от Реймса.