История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2

Лорд Каслри в последние дни декабря побеседовал с Талейраном и представил ему формирование этой комиссии как способ выйти из затруднения и спасти саксонский вопрос, сведя его к цифрам. Талейран не выдвинул возражений против создания оценочной комиссии, но отвечал британскому полномочному, что трактовать вопрос таким способом – значит его принижать и правильнее было бы говорить о принципах, а не о цифрах. Затем, вернувшись к своей излюбленной теме, теме наследственного права, он предложил лорду Каслри заключить между Австрией, Англией и Францией краткую, но точную конвенцию, посредством которой эти три державы договорятся поддерживать существование Саксонии в принципе, разве что при уступке ее некоторых частей Пруссии. Лорд Каслри немедленно отпрянул, как человек, на которого совершили внезапное нападение. «Вы предлагаете мне альянс, – сказал он Талейрану. – Альянс предполагает войну, а войны мы не хотим и решимся на нее только в крайнем случае. Когда придется думать о войне, тогда мы и обсудим средства ее ведения и союзы, из них вытекающие».

Получив отпор, Талейран не стал настаивать. Договорились сформировать оценочную комиссию и решили включить в нее и Францию.

Идея создания оценочной комиссии получила одобрение всех заинтересованных сторон, но когда зашла речь о том, чтобы допустить в нее французского комиссара, возникли возражения. Ведь это означало отказ от обещания без Франции распоряжаться всеми территориями, которые у нее отобрали, обещания, повторенного в Вене в первые дни конгресса. Правда, позднее пришлось всё устраивать вместе с Францией, ибо притязание решать в Европе что-либо окончательно без ее участия быстро выказало всю свою смехотворность и неосуществимость. Но по главным территориальным вопросам всё же не отклонились от тайного обязательства действовать исключительно в рамках четверки. Меттерниху и лорду Каслри пришлось бы признаться, что в своей глубокой обеспокоенности они полностью посвятили Францию в дело Саксонии и теперь неуместно ее отстранять. Они не решились на такое признание, а поскольку Пруссия резко возражала против введения в дело последней инстанции, не настаивали больше и не включили французского комиссара в оценочную комиссию.

Лорд Каслри не осмелился сам сообщить новости Талейрану; он поручил это своему брату лорду Стюарту, послу Англии в Берлине, явившемуся в здание посольства с множеством извинений и смущенных объяснений. Талейран, не намеренный шутить, когда речь шла о роли французской миссии в Вене, сухо спросил у брата лорда Каслри, кто возражал против принятия Франции в комиссию, и с горькой иронией заметил, что, скорее всего, ее участия не захотели союзники. Когда лорд Стюарт простодушно признал влияние союзников, Талейран, вне себя, резко ответил: «Поскольку вы еще шомонские союзники, оставайтесь в своем кругу. Французское посольство сегодня же покинет Вену, и всё вами сделанное останется ничтожным и для него, и для принесенных в жертву заинтересованных сторон. Европа узнает о том, что произошло, Франция узнает о роли, которую ее хотели заставить играть, а Англия узнает, как слабо и непоследовательно выступал ее представитель. Она узнает, что после фактической сдачи Саксонии и Польши он отверг помощь, которая могла спасти их обеих». Эти слова, угрожавшие лорду Каслри, обещая ему серьезные затруднения в британском парламенте, чрезвычайно взволновали лорда Стюарта, и он побежал предупредить брата о надвигавшейся буре. Хотя лорд Каслри и не принял угрозы Талейрана всерьез, опасения возможных последствий придали ему храбрости в отношении союзников, которой ему поначалу не хватало. Он снова собрал их, заявил, что не возьмет на себя подобной ответственности перед Англией, получил поддержку Меттерниха, и французского комиссара приняли в комиссию вопреки пруссакам. Любезная записка лорда Каслри уведомила об этом Талейрана в тот же вечер.