История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2

Желания, высказанные столь уверенно, с первого дня конгресса возбудили всеобщее волнение. Властители небольших княжеств были возмущены готовившимся уничтожением одного из их государств по воле амбициозного соседа и в наказание за общую для всех вину – союз с императорской Францией. Представители всех государств были напуганы тем, что Россия, в начале века находившаяся на Висле, выдвигается, благодаря сообщничеству Пруссии, к Варте и Одеру. Говорили, что не стоило труда сбрасывать иго Наполеона, чтобы столь быстро и полно сменить его на другое. Не меньше задевала всех претензия России, Пруссии, Австрии и Англии сосредоточить руководство делами в своих четырех миссиях, исключив остальных. Поэтому прибытия французской миссии ожидали с крайним нетерпением и, хотя Францию не любили, готовы были примкнуть к ней, если она, не притязая ни на что для себя, придет на помощь угнетенным, исключенным и обиженным.

Конец сентября ушел на празднества. Наконец настало время официально открыть конгресс в той или иной форме, всеобщим или частичным собранием. Нессельроде, Гарденберг, Меттерних и Каслри (или, как их называли, четверка

), прибывшие первыми и стремившиеся решить все дела между собой, тайно пришли к согласию относительно наилучшего, с их точки зрения, способа действий. Всеобщее собрание было невозможно, и наиболее естественным стало бы, если бы подписанты Парижского договора, условившиеся встретиться в Вене, взяли на себя роль, которую играли на предыдущих конгрессах посреднические державы, и провозгласили себя посредниками, а при необходимости и арбитрами между заинтересованными сторонами. Восемь подписантов Парижского договора могли открыть конгресс, подтвердить полномочия, сформировать по каждому вопросу комитеты, состоявшие из главных заинтересованных участников, сделаться арбитрами в сложных делах, добиться соглашений по всем вопросам и затем, подготовив отдельные договоры по всем пунктам, соединить их в один всеобщий договор, который подпишут все государства без исключения. Правда, двое из восьми подписантов, Португалия и Швеция, облекались тем самым не соответствующей их действительной силе ролью великих держав. Но это было не столь важно, коль скоро находился законный предлог допустить вмешательство только восьми подписантов.

Такая форма была осуществимой и вполне подходящей, при условии, что некоторые державы не станут злоупотреблять ею, чтобы присвоить себе всё влияние. Решив вопрос формы, оставалось решить два важнейших вопроса по содержанию: раздела огромных освободившихся территорий и устройства Германии. Договорились, что подписанты Парижского договора откроют конгресс и создадут два комитета: по разделу территорий и общеевропейским делам и по конституции Германии. В первый комитет прежде всего должна была войти четверка

, но невозможно было не включить в него и Францию, а вместе с Францией, представлявшей один из двух домов Бурбонов, и Испанию, представлявшую второй дом. Несмотря на включение в комитет шести держав, договорились все важные вопросы предварительно решать вчетвером, дабы сохранить руководство делами, для видимости разделив его с другими.

Германские дела решили поручить Австрии и Пруссии, которым предстояло играть в отношении этих дел такую же роль, какую четверка намеревалась играть в отношении дел европейских, то есть втайне решать их между собой, а затем для проформы предлагать на рассмотрение державам второго порядка, таким как Бавария, Вюртемберг и Ганновер. В состав германского комитета решили не вводить Саксонию, более или менее обреченную в глазах четверки, оба Гессена, еще не восстановленные, и Баденский дом, который сочли слишком незначительным.