История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

На заседании 3 мая, то есть в четверг, Жард-Панвилье, докладчик этой комиссии, предложил Трибунату принять резолюцию и передать ее, согласно действующим конституционным правилам, в Сенат.

Резолюция заключалась в следующем:

Во-первых, Наполеон Бонапарт, в настоящее время пожизненный консул, назначается императором и в качестве такового получает управление Французской республикой;

Во-вторых, императорский титул и императорская власть подлежат наследственной передаче в его семье по мужской линии, в порядке первородства;

В-третьих, наконец, при привнесении в существующие учреждения изменений, которых требует установление наследственной власти, равенство, свобода и права народа остаются неприкосновенными.

Эта резолюция, принятая подавляющим большинством, была доставлена в Сенат на следующий день, 4 мая 1804 года.

Сенат хотел назначить день, чтобы не рисковать на этот раз и не забежать вперед или не отстать в деле преданности новому господину. Тайные руководители готовящейся перемены ясно предвидели впечатление, какое произведет на этот орган дискуссия в Трибунате. Они воспользовались этим, чтобы ускорить решение, сказав, что его нужно принять в тот самый день, когда будет получена резолюция Трибуната, дабы казалось, будто оба собрания имели встречу, но чтобы более значительное из них не выглядело идущим на поводу у другого.

Так было покончено с этим в великой спешке. Придумали форму памятной записки, обращенной к Первому консулу, в которой Сенат должен выразить свои мысли и предложить основы нового конституционного сенатус-консульта. В действительности, к тому времени, когда в Сенат явилась депутация от Трибуната, записка эта была совершенно готова. Ее редакцию одобрили и решили представить ее Первому консулу в тот же день. Депутация, состоящая из бюро и членов комиссии, подготовившей сей труд, отправилась к Первому консулу и вручила ему послание Сената вместе с памятной запиской.

Следовало, наконец, придать этим идеям форму конституционных статей. Назначили комиссию из нескольких сенаторов, министров и трех консулов, и поручили ей составить новый сенатус-консульт. Поскольку не было более нужды в предосторожностях насчет огласки, на следующий день в «Мониторе» обнародовали все акты Сената, доклады его Первому консулу, и все обращения, которые с некоторого времени требовали восстановления монархии.

Комиссия незамедлительно принялась за работу. Собираясь в Сен-Клу, в присутствии Первого консула и двух его коллег, она изучила и последовательно разрешила все вопросы, которые порождало учреждение наследственной власти. Первый из вопросов относился к самому титулу нового монарха. Будет ли он королем или императором? Тот же довод, который в Древнем Риме побудил цезарей не возрождать титул короля и взять военный титул императора, склонил и авторов новой конституции к предпочтению этого титула. В нем заключалась и новизна, и величие; он в некоторой мере отодвигал воспоминания о прошлом, которое хотели восстановить лишь отчасти, но не в целом. К тому же в нем присутствовало нечто безграничное, что соответствовало честолюбию Наполеона. Титул этот был на устах и у друзей, и у врагов еще прежде, чем его приняли. Его выбрали без обсуждения и решили, что Первый консул будет провозглашен Императором Французов.

Передача власти по наследству, цель новой революции, была, естественно, установлена в соответствии с принципами салического права, то есть по мужской линии, в порядке первородства. Поскольку Наполеон не имел детей и, казалось, не мог их иметь, решили дать ему право усыновления, известное из римских установлений, с его торжественными условиями и формами. За неимением приемного потомства корону разрешалось передавать родственникам по боковой линии, но не всем братьям императора, а только двум, Жозефу и Луи.

Братья и сестры императора получили титулы принцев и принцесс и связанные с ними почести. Цивильный лист утвердили согласно принципам 1791 года, то есть приняли голосованием на период всего царствования и включили в него еще существующие королевские дворцы, доход с владений короны и годовой доход в 25 миллионов. Французским принцам цивильный лист определял по одному миллиону в год для каждого. Император имел право закреплять императорскими декретами (тем, что мы называем ордонансами) внутренний распорядок дворца и определять род представительства, подобающего его императорскому величеству.

Столь полно погрузившись в монархические идеи, следовало окружить новый трон сановниками, которые послужили бы ему украшением и опорой.