История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Он тотчас приказал перевезти 18 тысяч квинталов зерна в Эльбинг, дабы заполнить опустошенные склады этого города, который уже поставил 80 тысяч квинталов и отправил миллион бутылок вина в расположения на Пассарге. Он осмотрел все подкопы, похвалил генерала Шаслу и одобрил атаку через Гагельсберг, раздал блестящие награды офицерам, решив вскоре вознаградить их великолепными подарками из той добычи, которой благоразумно и благородно запретил им завладеть. Маршалу Лефевру он решил пожаловать титул герцога Данцигского и написал Мольену, приказав купить новому герцогу на средства армейской казны замок с землей, приносящей сто тысяч ливров чистого дохода. Кроме того, он приказал Мольену закупить два десятка старинных родовых замков, по возможности расположенных на Западе, дабы раздарить их проливавшим за него кровь генералам, таким образом стараясь возродить французскую аристократию подобно тому, как возрождал династии в Европе ударами меча, ставшего в его руках некой волшебной палочкой, от которой исходили слава, богатства и короны.

Наполеон отдал также необходимые приказы о незамедлительном восстановлении укреплений Данцига, расположив в нем в качестве гарнизона 44-й и 19-й линейные полки, более всего пострадавшие во время осады, и предписал собирать в нем все временные полки, которые не успеют прибыть в армию до возобновления наступательных операций. Северный легион, чья усталость была крайней, а верность несомненной, он поставил на охрану форта Вайхзельмюнде. Часть германских войск он отправил на Нерунг, саксонцам предписал присоединиться к вернувшемуся на Вислу корпусу Ланна, а полякам, которых желал приучить к боевой жизни, – к корпусу Мортье, также передвигавшемуся на Вислу. Итальянцев он оставил блокировать Кольберг, а остальных поляков – блокировать небольшую цитадель Грауденц, которую еще надлежало захватить.

Вернувшись в Финкенштейн, Наполеон подготовил всё для возобновления наступательных операций с первых чисел июня. Хитроумные переговоры Австрии привели лишь к тому, что сделали неизбежным вооруженное столкновение. Предложение о посредничестве австрийцев было без промедления передано Англии, Пруссии, России. Новое английское правительство, не желая с первых дней демонстрировать явное предпочтение войны, отвечало, что охотно принимает посредничество Австрии и последует в переговорах примеру союзных дворов, Пруссии и России. Ответ России был наименее дружественным. Император Александр расположился в штаб-квартире армии в Бартенштейне, на Алле, где к нему присоединился король Пруссии, прибывший из Кенигсберга для переговоров. Императорская гвардия, недавно отбывшая из Санкт-Петербурга, и множество новобранцев из самых отдаленных уголков Российской империи доставили русской армии подкрепление в тридцать тысяч человек, восполнив ее потери после Пултуска и Эйлау. Смехотворные преувеличения генерала Беннигсена обманули молодого царя. Он почти верил, что победил в Эйлау, и был склонен снова попытать счастья в войне. Король Пруссии, напротив, склонялся к переговорам, но при условии, что ему вернут наибольшую часть его королевства. Он не питал иллюзий по поводу успехов коалиции и высказывался за мир. А император Александр, воодушевленный своими мнимыми достижениями, которые разительным образом опровергались, однако, взятием Данцига, заявил Фридриху-Вильгельму, что очень скоро ему возвратят его монархию полностью, так что он не потеряет ни одной провинции, и к тому же восстановят независимость Германии; что для этого достаточно победить в одном-единственном сражении, что победа заставит решиться Австрию и таким образом обеспечит гибель Наполеона и освобождение Европы. Фридрих-Вильгельм поддался новым внушениям Александра, весьма похожим на те, которые уже соблазнили его в Потсдаме, и фактически отклонил посредничество Австрии. Россия и Пруссия отвечали, что будут счастливы возвращению мира в Европу заботами Австрии, но хотят сначала узнать, на каких основах Наполеон подразумевает вести переговоры с союзными державами. Такой уклончивый ответ не оставлял сомнений в продолжении войны и доставил великое неудовольствие Австрии, терявшей средство вступить в раздоры, дабы завершить их по своему желанию – либо содействием своих войск, если Наполеон будет терпеть неудачи, либо заключением мира, вершителем которого она стала бы, если бы он продолжил побеждать. Однако Австрия не захотела вовсе оставить посредничество, чтобы не показаться отвергнутой; она сообщила Наполеону полученные ответы и попросила его прояснить сомнения, которые, казалось, мешали воюющим державам начать переговоры.