История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Можно было бы понять их пренебрежение опасностями наступления, когда речь шла о спасении Данцига. Но теперь, когда их не подгоняли никакие безотлагательные нужды, дерзнуть атаковать тщательно изученные и защищенные позиции Наполеона только потому, что наступила весна, мог задумать лишь генерал, действующий без размышления, послушный смутным инстинктам, а не рассудку. Наступление таило в себе одни опасности, без единого возможно выгодного результата. Ждать Наполеона на Прегеле, оперев правый фланг на Кенигсберг, а левый на Велау, упорно оборонять эту линию, затем, в случае ее потери, отступить в правильном порядке на Неман; завлечь французов в глубины империи, избегая крупных сражений; обернуть против них самое грозное из препятствий, препятствие расстояний, и лишить их преимущества блестящих побед – вот какова была единственно разумная стратегия, оправданность которой впоследствии, к несчастью для французов, подтвердилась на опыте.

Но генерал Беннигсен, пообещавший своему государю извлечь из сражения в Эйлау самые блестящие последствия и доставить ему вскоре полное возмещение за потерю Данцига, не мог более бездействовать, как во время осады этой крепости, и считал себя обязанным проявить инициативу. Он решил атаковать маршала Нея, весьма выдвинутая позиция которого, как никакая другая, подходила для внезапного нападения. Тому, кто не знал обо всех мерах предосторожности, принятых для исправления видимого неудобства такой позиции, она должна была казаться лишенной всякой опоры. Однако все средства быстрого сосредоточения войск были подготовлены заранее. Нею было предписано отступать на Деппен, Даву – на Остероде, Сульту – на Либштадт и Морунген, Бернадотту – на Прейсиш-Голланд. При упорстве неприятеля все корпуса в результате единственного марша воссоединялись с гвардией, Ланном, Мортье и Мюратом в Заальфельде, в лабиринте озер и лесов, в котором Наполеон знал все проходы и где подготовил разгром неосторожному неприятелю, если тот рискнет явиться туда за ним.

Не догадываясь об этих комбинациях, Беннигсен решил с наскока разгромить корпус Нея и составил диспозиции, казавшиеся на первый взгляд удачными. Он направил на Нея наибольшую часть своих сил, ограничившись отвлекающими атаками на позиции других маршалов. Три колонны в сопровождении всей кавалерии поднимались по Алле, атаковали Нея с фронта через Альткирх, слева через Вольфсдорф, справа через Гуттштадт, в то время как атаман Платов направлял казаков в отделяющее французов от Нарева пространство и, силами легкой пехоты форсировав Алле выше Гуттштадта, проскальзывал между корпусами Нея и Даву. Императорская гвардия под командованием великого князя Константина следовала в резерве за тремя колоннами, нападающими на Нея, для оказания помощи той из колонн, которой она понадобится. Другая колонна, состоящая из двух дивизий, под предводительством генерала Дохтурова, получила приказ двигаться из Ольберсдорфа на Ломиттен и атаковать мосты Сульта, чтобы помешать ему прийти на помощь Нею. Еще одна русско-прусская колонна, под командованием генералов Каменского и Рембова, дабы создать угрозу на всём течении Пассарге, проводила мощную отвлекающую атаку на мост Шпандена, который охранял Бернадотт. Прусский генерал Лесток получил даже приказ показаться перед Браунсбергом, чтобы усилить неуверенность французов относительно общего плана всех этих атак.

Грозная атака против Нея неминуемо удалась бы, если бы французские войска, оставаясь рассредоточенными по деревням, были захвачены врасплох и вынуждены бежать назад, чтобы соединиться. Но благодаря неприятным для всех корпусов приказам Наполеона, которые пришлось сделать категорическими, чтобы добиться их исполнения, войска встали лагерями подивизионно, прикрывшись земляными укреплениями и засеками и расположившись для длительной обороны с возможностью оказать помощь друг другу, прежде чем переходить в отступление.