История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Такая развязка удовлетворила Наполеона, который относился к посредничеству Австрии с большой опаской. Не желая брать ответственность за отказ от заключения мира на себя, он отвечал, что готов к уступкам при условии, что его союзникам – Испании, Голландии и Порте – предоставят возмещения, равные тем, которые он был расположен сделать сам. Он добавил, что остается лишь назначить место для сбора конгресса, и он без промедления отправит туда полномочных представителей.

Итак, посредничество не удалось, ибо требовалось несколько месяцев, чтобы привести подобные переговоры к какой-нибудь развязке, а через несколько дней хорошей погоды Наполеон надеялся закончить войну.

В самом деле, с обеих сторон всё было готово для энергичного возобновления военных действий. Объединившись в Бартенштейне, два государя приняли торжественные взаимные обязательства и обещали друг другу сложить оружие лишь тогда, когда дело Европы будет отомщено, а прусские земли полностью возвращены. Они подписали в Бартенштейне конвенцию, согласно которой обязывались действовать только совместно и вступать в переговоры с неприятелем только с обоюдного согласия. Они собирались сражаться ради освобождения Германии, Голландии и, в случае присоединения Австрии, даже Италии, ради учреждения, за отсутствием прежней Германской конфедерации, новой федеративной конституции, которая обеспечит независимость всех германских государств и разумное влияние Австрии и Пруссии на всю Германию. Впрочем, масштабы будущих репараций зависели от успехов коалиции.

Были подписаны и другие конвенции, со Швецией и с Англией. Англия, заинтересованная в войне, как никто другой, до сей поры лишь извлекавшая выгоду из усилий держав, сама их не совершая, обещала субсидии и десантные войска. С помощью России от Англии добились миллиона фунтов для Пруссии, ежемесячных выплат шведам в Померании и обещания послать 20-тысяч-ный корпус в Штральзунд. Пруссия обещала отправить в Штральзунд 8–10 тысяч пруссаков, которые в соединении с 20 тысячами англичан и 15 тысячами шведов должны были сформировать в тылу Наполеона внушительную армию, тем более для него опасную, что она будет прикрыта завесой перемирия, подписанного с маршалом Мортье.

Таким образом, Александр и Фридрих-Вильгельм располагали для борьбы с французами остатками прусских сил, состоявшими в трех десятках тысяч человек, пополненными русской армией, шведами и обещанным для Померании английским корпусом.

Солдаты генерала Беннигсена по-прежнему терпели жестокие лишения. В то время как Наполеон умел извлекать обильнейшие ресурсы из неприятельской страны, русская администрация не умела накормить свою армию среди дружественной страны, при значительных средствах навигации. Несчастная русская армия страдала, жаловалась, но с любовью приветствовала молодого государя в Бартенштейне и обманывала его, обещая ему этими радостными кликами более того, что могла сделать для политики и для славы Российской империи. Хоть и невежественные, русские солдаты довольно верно судили о бессмысленности этой войны, но требовали наступления, хотя бы для того, чтобы найти пропитание. Оба государя при отбытии в Тильзит и в Кенигсберг оставили своим генералам приказ как можно раньше начать наступление.

Беннигсен расположился в Гейльсберге, в верховьях Алле, где создал, подобно Наполеону, укрепленный лагерь, собрал несколько дурно снабжаемых складов и подготовил участок для оборонительного сражения на случай, если Наполеон первым начнет наступление. Он мог собрать около 100 тысяч человек. Помимо этой основной массы, слева от него, на Нареве, располагался корпус в 18 тысяч под командованием генерала Толстого. Справа находились еще примерно 20 тысяч человек, в том числе дивизия Каменского, вернувшаяся из Вайхзельмюнде, и прусский корпус Лестока. Вместе с небольшими сборными пунктами в Кенигсберге силы составляли в целом 140 тысяч человек, рассредоточенных от Варшавы до Кенигсберга, в том числе 100 тысяч на Алле, напротив французских расположений на Пассарге. Генерал Лобанов подводил подкрепление в 30 тысяч человек из внутренних войск империи, но эти войска не успевали подойти на театр военных действий до возобновления операций.

Наполеон пожинал плоды своих непрестанных забот и изумительной предусмотрительности. В его тылах маршал Брюн располагал примерно 80 тысячами человек: 15 тысячами голландцев в ганзейских городах; 14 тысячами испанцев, прибывших на Эльбу из Ливорно, Перпиньяна и Байонны; 15 тысячами вюртембержцев, занятых осадой силезских крепостей; 16 тысячами французов дивизий Буде и Молитора, уже прибывших в Германию; 10 тысячами солдат гарнизонных батальонов и новым контингентом, прибывшим из Рейнского союза. Армия при необходимости могла быть усилена 25 тысячами солдат, стянутых с побережья Франции, что довело бы ее численность до 100–110 тысяч человек.