Читаем История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I полностью

Решительный прием, оказанный русским вдоль всей Пассарге, вызвал у них вполне понятное удивление и заставил усомниться в необдуманных планах. Русско-прусская колонна генералов Каменского и Рембова, разбитая в Шпандене, стала ждать последующих приказов, прежде чем предпринимать дальнейшие действия. Генерал-лейтенант Дохтуров, остановленный у моста в Ломиттене, вновь поднялся по Пассарге на сближение с основным корпусом русской армии. Генерал Беннигсен, располагавший наибольшим числом войск, не сумевший разбить корпус маршала Нея, но вынудивший его отступить, не отдавал еще себе отчета во всех препятствиях, с которыми ему придется столкнуться, и решил возобновить атаку на следующий же день.

Через шесть-семь часов после начала одновременных атак на линию Пассарге, Наполеон получил известия о них в Финкенштейне, ибо находился не более чем в двенадцати лье от самого удаленного из своих соратников и позаботился организовать средства связи так, чтобы быть осведомленным о малейших происшествиях с крайней быстротой. Наполеона опередили только на пять дней, поскольку его приказы были отданы на 10 июня. Он одобрил поведение Нея, обратился к нему с заслуженными похвалами и приказал отступить в правильном порядке на Деппен, а если он не сможет удержать Пассарге в Деппене, отойти через лабиринт озер в Заальфельд. Трем дивизиям Даву Наполеон приказал без промедления соединиться с левым флангом Нея, направившись к Остероде, что было уже выполнено. Сульту он приказал продолжать оборону Пассарге, с тем чтобы отступить на Морунген и Заальфельд, если будет прорвана его позиция или позиция одного из его соседей. Такие же инструкции были отправлены корпусу Бернадотта, с указанием отступать по дороге из Прейсиш-Голланда в Заальфельд.

Отводя на Заальфельд свои авангарды, Наполеон одновременно подтягивал к нему арьергард. Ланну он приказал выдвинуться в Кристбург и Заальфельд, Мортье – следовать в том же направлении из Диршау, и обоим взять с собой как можно больше продовольствия. Легкая кавалерия воссоединялась в Эльбинге, тяжелая кавалерия – в Кристбурге, и обе направлялись на Заальфельд. Три драгунские дивизии, стоявшие лагерями в Бишофсвердере, Страсбурге и Зольдау, получили приказ воссоединиться с корпусом Даву. На выполнение этих движений требовалось двое суток, после чего вокруг Заальфельда и Остероде должно было сосредоточиться 160 тысяч человек. Кроме того, Наполеон выдвинул из Финкенштейна на Заальфельд свою гвардию и приготовился сам покинуть Финкенштейн на следующий день, 6-го числа, когда движения неприятеля станут более выраженными и его замыслы прояснятся. Наполеон отослал в Данциг свой двор и Талейрана, неприспособленного к тяготам и опасностям жизни в штаб-квартире.

Шестого июня русские колонны, которым назначалось продолжать атаку на корпус Нея, оказались более сконцентрированными, и Нею предстояло иметь дело уже с 30 тысячами пехотинцев и 15 тысячами конников. После потерь, понесенных днем ранее, он мог противопоставить неприятелю лишь 15 тысяч человек. Но Ней всё предусмотрел, заранее отправив за Деппен раненых и обозы, чтобы дорога была свободна и его армейский корпус не встретил на пути никаких препятствий. Вместо того чтобы спешно сняться с лагеря, Ней гордо дождался неприятеля, выстроив бригады двух дивизий эшелонами, выступавшими за фланги друг друга. Каждый эшелон, прежде чем отступить, открывал огонь и даже атаковал в штыки, после чего отходил, предоставляя заботу сдерживать русских следующему эшелону. Благодаря искусному выбору позиций и невероятной уверенности его солдат Ней сумел на многие часы растянуть отступление менее чем на два лье. Дойдя до небольшого озерца, неприятель совершил ошибку и разделился, обходя французов с двух сторон. Бесстрашный маршал остановился и перешел в наступление, оттеснив русских далеко назад и обеспечив войскам возможность спокойно отойти к мосту Деппена, за которым они были надежно защищены от нападения. Дойдя до моста, он выгодно поставил артиллерию перед Пассарге и, едва показывался неприятель, забрасывал его ядрами.

На левом фланге, в нижнем течении Пассарге, русские колонны оставались без движения, в ожидании исхода боя между Гуттштадтом и Деппеном. На правом фланге корпус Даву, на марше с предыдущего дня, без происшествий перешел на фланг Нея, чтобы поддержать его или передвинуться к Остероде.

Вечером 6-го Наполеон, направив на Заальфельд все свои арьергарды, прибыл туда лично и узнал, что в низовьях Пассарге днем царило величайшее спокойствие, что в верховьях Пассарге бесстрашный Ней произвел удачнейшее отступление к Деппену и что Даву уже движется на правый фланг Нея. Всё шло как нельзя лучше.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Кузькина мать
Кузькина мать

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова, написанная в лучших традициях бестселлеров «Ледокол» и «Аквариум» — это грандиозная историческая реконструкция событий конца 1950-х — первой половины 1960-х годов, когда в результате противостояния СССР и США человечество оказалось на грани Третьей мировой войны, на волоске от гибели в глобальной ядерной катастрофе.Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает об истинных причинах Берлинского и Карибского кризисов, о которых умалчивают официальная пропаганда, политики и историки в России и за рубежом. Эти события стали кульминацией второй половины XX столетия и предопределили историческую судьбу Советского Союза и коммунистической идеологии. «Кузькина мать: Хроника великого десятилетия» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий середины XX века. Эго книга о политических интригах и борьбе за власть внутри руководства СССР, о противостоянии двух сверхдержав и их спецслужб, о тайных разведывательных операциях и о людях, толкавших человечество к гибели и спасавших его.Книга содержит более 150 фотографий, в том числе уникальные архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Виктор Суворов

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное