История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Позиции маршала Бернадотта в Ганновере и генерала Мармона в Голландии давали преимущество, ибо одному нужно было семнадцать, а другому четырнадцать-пятнадцать дней, чтобы передвинуться в Вюрцбург, на фланг неприятельской армии, расположенной в Ульме. Передвижение войск из Булони в Страсбург требовало примерно двадцати четырех дней и должно было приковать внимание австрийцев к обычному выходу из Черного леса. Таким образом, за двадцать четыре дня, то есть к 25 сентября, Наполеон мог оказаться в решающем пункте. Без промедления приняв решение, оставаясь в Булони как можно дольше, чтобы скрыть свои передвижения от противника, сея ложные слухи и маскируя свои намерения с тем искусством обманывать неприятеля, которым он владел превосходно, Наполеон мог перейти Дунай в тылу австрийцев, прежде чем они заподозрят его приближение. В случае успеха он уже в октябре мог избавиться от первой армии неприятеля, в ноябре двинуться на Вену и встретить в ее окрестностях русских, которых никогда не видел, но знал, что у них крепкая, хоть и не такая уж непобедимая пехота, ибо Моро и Массена уже побивали их; он обещал себе разгромить их еще более жестоко. Оказавшись в Вене, Наполеон намного обходил позицию австрийской армии в Италии, принуждая последнюю к отступлению. Командование французской армией на Эче Наполеон собирался доверить Массена – самому решительному из своих генералов, лучше всех знавшему Италию. В его армии числилось всего 50 тысяч человек, но зато наилучших, ибо они участвовали во всех кампаниях по ту сторону Альп, от Монтенотте до Маренго. Если Массена сможет задержать эрцгерцога Карла на Эче месяц, что не вызывало сомнений с его солдатами, привыкшими побеждать австрийцев, сколько бы их ни было, то дойдя до Вены, Наполеон освободит Ломбардию, как прежде освободит Баварию. Он привлечет силы эрцгерцога Карла на себя, но привлечет в то же время и Массена; и тогда, соединив 150 тысяч человек, с которыми он шел вдоль Дуная, с 50 тысячами, пришедшими с берегов Эча, он окажется в Вене во главе победоносных 200 тысяч французов. Непосредственно располагая такой огромной силой и расстроив две главные атаки – в Баварии и в Ломбардии, – он сможет уже совершенно не опасаться северной атаки на Ганновер и южной на Неаполь. Ему уже нечего будет бояться, хотя бы все силы Европы ополчились против него.

Тем не менее Наполеон не пренебрег некоторыми мерами предосторожности в отношении нижней Италии. Генерал Сен-Сир находился в Калабрии с 20 тысячами человек. Наполеон предписал ему передвинуться к Неаполю и захватить столицу при первых же признаках враждебных действий. Конечно, его принципам более соответствовало не разделять Итальянскую армию, а напротив, объединить всех в единое 70-тысячное войско, которое, наверняка победив на севере Италии, могло уже не опасаться за юг. Но он рассудил, что Массена, с его характером и 50 тысячами человек, будет достаточно, чтобы на месяц задержать эрцгерцога Карла, и считал опасным позволить русским и англичанам вступить в Неаполь и разжечь в Калабрии повстанческую войну, которую потом трудно будет погасить. Вот почему он оставил генерала Сен-Сира и 20 тысяч человек в Тарентском заливе, с приказом двинуться по первому сигналу на Неаполь и выкинуть русских и англичан в море, прежде чем они успеют обосноваться на итальянской земле. Что до атаки, готовившейся на севере Европы и столь удаленной от границ империи, то для противостояния ей Наполеон ограничился продолжением переговоров, начатых в Берлине, относительно Ганновера. Он предлагал это королевство Пруссии в уплату за ее союзничество;

но, не особенно надеясь на открытое содействие столь робкого двора, он предлагал передать Пруссии Ганновер на хранение, если она не захочет принять его в качестве окончательного дара. В любом случае ей придется удалить оттуда воюющие войска, и тогда, чтобы прикрыть Францию с севера, довольно будет нейтралитета.