История Консульства и Империи. Том IV. Книга 1

Возвращение на Рейн походило на отступление из России, только теперь у нас оставалось 60 тысяч вооруженных солдат и мы отступали не в охваченную волнениями Германию, а во Францию, где обретали, наконец, родину, но родину разоренную и опустошенную. Кампания 1813 года, последовавшая за кампанией 1812-го,

свидетельствовала об окончательном предательстве фортуны и распаде системы, противоречившей интересам и здравомыслию цивилизованных наций, на поддержание которой наперекор всему не хватило бы сил и у величайшего гения.

Если таково было положение там, где командовал Наполеон, оно было ничуть не более удовлетворительно и в других местах, и его помощники в Италии и Испании оказались не намного удачливее его.

Принц Евгений, призванный оборонять Юлианские Альпы, зачисляя конскриптов Пьемонта, Тосканы, Прованса и Дофине в старые кадры Итальянской армии, сумел набрать не 80 тысяч солдат, как ему было приказано, а только 50 тысяч. Он сформировал из них шесть пехотных и одну кавалерийскую дивизию и с их помощью попытался охранять Драву и Саву от Виллаха до Лайбаха, прикрывая левым флангом Тироль, а правым — Кар-ниолу. Продержавшись на столь протяженной линии август, сентябрь и октябрь и так и не увидев обещанных неаполитанцев, Евгений только дождался появления австрийцев из проходов Каринтии и сокращения армии вследствие дезертирства хорватов и итальянцев. Он отступил сначала на Изонцо, а затем на Тальяменто. Предательство Баварии еще более осложнило его положение, открыв доступ на его левый фланг из всех проходов Тироля, и Евгений окончательно отступил на Верону. Так он оставил австрийцам Карниолу, Фриуль и Итальянский Тироль, сохранив только крепости Озоппо, Паль-манова и Венецию. Необходимость оставить в крепостях гарнизоны и дезертирство сократили его армию до 36 тысяч человек, тогда как неприятельские генералы Тиллер и Беллегард располагали 60 тысячами, не считая тирольских повстанцев.

Сконцентрировавшись на Эче, Евгений воспрянул духом и, бросаясь на австрийцев то влево к Ровередо, то вперед к Кальдьеро, убил и захватил у них в нескольких боях 7-8 тысяч человек. Он сумел внушить к себе почтение, но, имея за спиной Италию, отрешившуюся от Франции из-за страданий войны и побуждаемую к мятежу священниками и англичанами, сомневался, что сможет

продержаться. Он мог предложить только свою личную верность, увы, только ее!

Сокрушительные известия из Лейпцига потрясли и поколебали итальянские дворы, хотя все они были французского происхождения. К Евгению, мужу баварской принцессы, тесть отправил посланца, чтобы сообщить ему о мотивах, вынудивших Баварию отойти от Франции, и от имени коалиции предложить герцогство в Италии, если он согласится оставить дело Наполеона. С болью думая о жене и детях, которых искренне любил, и опасаясь, что они лишатся вскоре всякого достояния, принц Евгений отвечал, что своим состоянием обязан Наполеону и потому не может отделиться от него, а затем выражал уверенность, что король Баварии предпочтет принять зятя без короны, нежели зятя без чести, когда ему вскоре, возможно, придется искать прибежища в Мюнхене. После такого достойного ответа посланцу Евгений ограничился тем, что передал Наполеону точный рассказ об этой встрече.

В Испании конец 1813 года был еще более печален, чем в Италии. Как мы помним, серьезно разгневавшись на Жозефа и маршала Журдана после сражения в Витории, Наполеон поручил поправить дела в Испании маршалу Сульту и пожаловал ему, дабы облечь его большей властью, достоинство наместника императора. Сульт, о раздорах которого с Жозефом мы, конечно, помним, вернувшись в Испанию с приказом арестовать короля в случае его сопротивления, испытывал горделивое удовлетворение, за которое, к несчастью для нашего оружия, должен был вскоре поплатиться. В оскорбительном для Жозефа и Журдана приказе он приписал неудачи в Испании не обстоятельствам, но бездарности и трусости предыдущих командующих, не подозревая, что тем самым лишает себя всякого извинения за то, что вскоре случится с ним самим. Вступив в должность, Сульт тотчас занялся реорганизацией армии. Отменив ее разделение на Португальскую, Андалусскую, Северную армии и армию Центра, что действительно представляло серьезные неудобства, он разделил ее на дивизии, во главе которых поставил отличных дивизионных генералов. Сформировав десять

дивизий, в том числе одну резервную, он вверил правый фланг Рейлю, центр — д’Эрлону, а левый фланг — Кло-зелю. Последнему после сражения при Витории удалось чудом, благодаря храбрости и присутствию духа, добраться до Сарагосы, вернуться во Францию и присоединиться с 15 тысячами солдат к Сульту. Его движение, правда, оголило Сарагосу, но способствовало концентрации наших сил против англичан, которые оставались нашими самыми опасными врагами в Испании.