История, которой нет (СИ)

Если честно, я так ни секунды не думал. Просто это было очень полезно для самооценки Фролова, как востребованного работника.

Обувь мы выбрали ту, которую я всегда носил сам. Качественную и не особо дорогую.

В салоне меня постригли, выбрили один висок кельтским орнаментом, и прокололи бровь, вставив туда маленький чёрный шарик.

В итоге, сидя в газели и ловя на себе осуждающие взгляды бабушек, а восхищенные - девушек, (а так же двух парней, но я не думаю об этом, не думаю) я чувствовал себя человеком с большой буквы.

Дома я не ужинал. Просто переоделся в самое презентабельное из новых вещей, посрывал с одежды все ценники и прочую лабуду, и, одев стильные ботинки на толстой подошве, вышел на улицу уже совершенно другим человеком.

А после столкнулся с такой проблемой, как адрес квартиры предков.

– Алло, Сань, а куда ехать-то? - недоумевал я, позвонив другу.

– Пфф, оглядись хорошенько. Нет джипов чёрных во дворе с водителем снаружи? - я выискал один такой - как будто их было много - и подтвердил факт Фролову. – Иди уверенно к нему. Мой адрес …, так что не тупи - садись в салон и говори, что нужно заехать за мной. Вот и всё, остальное при встрече. Чапай, - парень, закончив говорить, бросил трубку, а я, сунув телефон в карман куртки, направился к чёрному “Гелику”.

Водитель бросил начатую сигарету на асфальт и поспешил открыть мне дверь. Я недовольно глянул на него и почти рявкнул:

– Руки! Я тебе что, баба что ли?!

Водила был ошарашен и озадачен, а ещё, кажется, испуган, поэтому я улыбнулся иезуитски:

– Это был первый и последний раз, иначе это наша последняя встреча, понял?

Шумахер закивал головой, как болванчик, а я ржал про себя, думая, что ещё никогда не наводил на людей столько ужаса какой-то парой слов. Мне было слегка стыдно, но имидж плохого парня нужно было поддерживать.

До дома Фролова мы доехали с ветерком. Я даже начал нервно покусывать щеку изнутри, глядя на то, как машины вокруг превращаются на светофорах в размытые цветные пятна. Да, раньше я предпочитал общественный частному транспорту. И уж автобусы явно не разгонялись до ста двадцати по прямой.

Саша выглядел… круто. Чёрный костюм-тройка сидел на парне, как влитой, а перекинутый через плечо пиджак и выражение лица делало одногруппника этаким скучающим Аполлоном, снизошедшим до смертных людей.

Я галантно открыл ему дверь и мягко улыбнулся, глядя в пронзительно синие глаза.

Но Фролов не прошёл мимо спокойно. Эта сука полезла целоваться! Я немыслимым образом остановил его в миллиметре от своих губ, так, чтобы водитель думал, что мы целуемся, но не видел точно. Мои глаза метали молнии.

– Натурал я, Яр, - прошептал он одними губами так, что даже я едва услышал.

– Оно и видно, - тем же тоном ответил я, отстраняя парня от себя с фальшиво довольной улыбкой.

В салоне Алекс передал мне кожаные перчатки без пальцев. Я смотрел на это чудо моды скептически.

– Зачем? - сорвался с губ закономерный вопрос.

– За надом, - пропел Саша. – Тебе помочь?

– На кожу поскупились, нормальных не было что ли? - буркнул я, застегивая маленький замочек на запястье.

– Ты как старик восьмидесятилетний, - всё с той же милой улыбочкой просветил меня парень и добавил злорадно: – Рикки!

Сука!

…Чета Донских жила за городом, в трехэтажном коттедже. По периметру был разбит приличный по размерам сад с множеством дорожек и теплиц.

В самом доме обстановка была современной, выполненной в минималистическом, с элементами хай-тека, стиле. На первом этаже находилась гостиная и кухня-столовая.

Здесь нас и встретили родители Ярослава. Длинноволосая женщина с добрым лицом и мужчина лет пятидесяти с высокомерным взглядом стояли на лестнице под руку.

Я ждал чего угодно. Каких угодно слов. От “Сынок, мы так тебе рады” до “Ах ты неблагодарная скотина”, но предки в очередной раз меня удивили.

– Какой милый мальчик! - восхищенно ахнула Лариса Михайловна.

– Пойдемте уже есть, я голодный, - буркнул Николай Александрович со скрытым интересом поглядывая на Фролова.

– Мама, папа, это Александр, мой одногруппник и лучший друг! - представил парня я, улыбаясь как можно более искренне. Все же было непривычно называть чужих людей своими родителями.

– Друг? - вопросительно вздернул бровь Донской-старший.

– Папа, я пересмотрел некоторые свои взгляды на жизнь и решил, что мне нравятся девушки! - выпалил на одном дыхании, максимально выпучив глаза, когда Алекс со всей силы ёбнул мне каблуком туфель по ноге.

– Ярик у меня такой шутник! - заскрипел, смеясь, Саша. – Такой шутник! - в голосе явно слышалось “такой долбоеб”. – Лариса Михайловна, Николай Александрович, можно мы отлучимся ненадолго? Яр забыл в туалет дома сходить, всю дорогу терпел!

Так я накосячил, что ли? Блондин, дождавшись кивка удивленных родителей, потащил меня в неизвестном направлении.

Толкнув первую же дверь на втором этаже, друг пихнул меня к стене и гневно втянул воздух ноздрями. Подсобное помещение - для уборочных средств - было завалено швабрами и разными банками-склянками с разноцветными стикерами. В углу я заметил небольшую железную стремянку.