История марксистской диалектики (Ленинский этап)

Но этому противостоят иные обстоятельства, другие тенденции. Да, рациональная диалектика внушает идеологам буржуазии страх и ужас. Но нельзя ли использовать против нее диалектику

мистифицированную? Революция «отменяет» ту систему, в которую облечена идеалистическая диалектика. Но почему бы не обратить ее против революции

? Естествознание XIX в. приводит к торжеству естественнонаучного «механического» мировоззрения. Так почему бы не обратить идеалистическую диалектику против этого мировоззрения, против научного мышления вообще?

Такова – осознанная или бессознательная – направленность различных интерпретаций диалектики в буржуазной философии конца XIX – начала XX в. Возможности для такого истолкования коренились в самой исторической форме гегелевской диалектики, и реализация этих возможностей получила название «гегелевского ренессанса».

«Возрождение» диалектики неогегельянством XX в.

Процесс, известный под названием гегелевского ренессанса, не случайно совпал с переходом капитализма в его высшую, последнюю стадию развития – империализм. Диалектика, как отмечал Ленин, есть изучение противоречия, а эта проблема никогда не была столь насущной, как в период решительного обострения социальных противоречий, в преддверии революций, сметающих старые, отжившие общественные условия. Но если революционный класс и его идеологи видят в диалектике «алгебру революции», учение о разрешении

противоречий старого общества, выводящее за пределы этого общества, то «охранительные» силы стремятся или прикрыть и замаскировать, сгладить эти противоречия, или – в крайнем случае! – обосновать их «роковую неразрешимость». Вот почему с замалчиванием и решительным отрицанием диалектики в XX в. соседствует «трагизм» якобы неразрешимых социальных противоречий, антиномическое и иррационалистическое их истолкование, вырождающееся в косвенную апологию существующего строя.

Примирение Гегелем противоречий социальной жизни, имеющееся у него как тенденция, за которую его решительно критиковал еще Маркс, выступило как средство апологии капитализма и примирения, хотя бы в мысли, его глубочайших противоречий, ставших весьма наглядными в XX в. Но если в начале века еще можно было ограничиться такой разновидностью «диалектической», в реформистском духе, апологии, то первая мировая война, революционные потрясения, последовавшие за нею, экономические и политические кризисы 20 – 30-х годов заставили изменить сам тип диалектического подхода к социальным явлениям. Диалектика принимает «трагический» образ, и такое понимание ее, основанное на провозглашении мнимой неразрешимости и неустранимости «роковых» противоречий общественной жизни, так или иначе господствует в истолкованиях диалектики идеалистическими школами нашего времени.

Но не только социальные причины вызывают интерес к диалектике. Анализируя причины и ход революции в естествознании на рубеже XIX и XX вв., Ленин отмечал, что современная физика рожает диалектический материализм. Проблема диалектики встает поэтому в рамках самого естествознания, как и в ходе философского осмысления достигнутых им результатов. Эти результаты, в известном смысле слова отрицавшие механические по своей общей направленности методологические установки естествознания XIX в., вновь и вновь заставляют обращаться к диалектике. Но там, где на основе материализма марксистская философия разрабатывает научный, диалектический метод, буржуазная философия создает межеумочные, псевдодиалектические построения. Их господствующая направленность – критика науки под флагом критики механицизма, являющегося якобы неизбежным следствием научного познания, как такового. В результате вместо подлинной диалектики перед нами выступают различные разновидности иррационализма, релятивизм, «негативная диалектика». Непосредственным «онтологическим» следствием отсюда оказывается отрицание диалектики природы, а изгнание диалектики из естествознания завершает всю картину. И здесь мы сталкиваемся с тем фактом, что прогресс естествознания нередко сопровождается, как отмечал Ленин, реакционными поползновениями, к числу которых следует отнести крайнюю субъективизацию современной идеалистической диалектики.