История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

Одно время казалось, что Вилья не только с головой ушел в бизнес, но даже стал реакционером. Когда в 1921 году аграрная комиссия штата выделила окрестным крестьянам земли рядом с асиендой Вильи, то вооруженная охрана последнего не пустила их на поля. Это вызвало решительное осуждение крестьянской лиги штата. Но Обрегон делал все, чтобы без нужды не злить бывшего кровного врага.

Однако весной 1922 года идиллии настал конец. В то время бывший некоронованный король штата Чиуауа Террасас, живший в эмиграции, через своего сына Луиса предложил Обрегону, как раньше и Каррансе, сделку, которая соответствовала планам президента по созданию в Мексике прослойки «крепких фермеров». Террасас предлагал продать 2,3 миллиона гектаров принадлежащей ему земли американцу Макквоттерсу по полтора доллара за акр, а тот, в свою очередь, должен был разбить латифундии на мелкие участки и продать их всем желающим. Американец получил одобрение Обрегона и выкупил землю у Террасаса, вложив в проект более 300 тысяч долларов. Губернатор Чиуауа Энрикес, имевший в деле личный интерес, заверил Обрегона, что в штате поддерживают это начинание.

Но 12 марта Обрегон получил письмо от Вильи, в котором тот резко протестовал против продажи лучших угодий штата американцам.[338] Особенно насторожил президента пассаж о том, что если не будут приняты меры по аннулированию сделки с Макквоттерсом, то через три месяца в Чиуауа засвистят пули. Президент немедленно предписал Энрикесу аннулировать сделку, сославшись на формальные моменты: в договоре о продаже земли Макквоттерсу не было четко прописано, что он должен продавать ее фермерам. Провал аферы Террасаса благодаря Вилье привел к началу реальной аграрной реформы в Чиуауа: правительство само выкупило латифундии и стало распределять их среди нуждающихся крестьян.

Демарш Вильи ясно показал Обрегону, что бывший народный герой отнюдь не ушел из политики. Чтобы прозондировать планы Вильи на будущее, весной 1922 года к нему был послан с согласия правительства, а на самом деле по прямому его указанию, корреспондент газеты «Эль Универсаль». Обрегону было известно, что Вилья иногда был непривычно откровенным в беседах с газетчиками (ему льстило внимание образованных людей). Не ошибся он и на этот раз.

Вилья без обиняков сообщил корреспонденту, что давал обязательство не участвовать в политике только во время пребывания Обрегона на посту президента. В 1924 году он, Вилья, готов выставить свою кандидатуру на пост губернатора Дуранго, так как многие жители штата обращаются к нему с просьбой занять эту должность. «Я настоящий солдат, джентльмены. Я могу мобилизовать 40 000 солдат за 40 минут».[339]

Когда Вилью спросили, что он думает о кандидатуре де ла Уэрты, тот ответил: «Фито – очень хороший человек, и его недостатки вызваны только его добрым сердцем. Фито – это политик, который любит примирять интересы всех, а любой, кто этого достигнет, сослужит стране великую службу. Фито – прекрасная личность, он очень умен и будет неплохим президентом республики». Отзыв о Кальесе был уже не столь восторженным: «У генерала Кальеса есть много хороших качеств, но, как и у любого человека, у него есть и недостатки… его политической позицией, насколько я знаю, является решение проблем рабочего класса на базе радикализма».[340] В целом из интервью было четко видно, что Вилья поддерживает де ла Уэрту – то есть не кандидата Обрегона. Это неудивительно, если учесть, что де ла Уэрта, а не Обрегон согласовал с Вильей в 1920 году условия его возвращения к мирной жизни.

Кальеса действительно многие в стране считали радикалом, почти большевиком. Как-то на устроенном Американской федерацией труда приеме Кальес изрек: «Я скорее обернусь черно-красным флагом и брошусь в пропасть, чем предам интересы пролетариата». Но в большой степени это была дань господствующим в стране общественным настроениям. Де ла Уэрту, наоборот, многие несправедливо считали реакционером.[341]

Бывшего временного президента поддерживал, например, бывший радикальный губернатор Юкатана Сальвадор Альварадо. К тому же де ла Уэрта придерживался более патриотической позиции по отношению к США, чем Обрегон. Первоначально де ла Уэрта поддержал выбор Обрегона в пользу Кальеса, чтобы не ставить под сомнение единство «революционной семьи». Через 11 месяцев после интервью Вильи де ла Уэрта встретился с ним в купе поезда на пути в Торреон и просил поддержать Кальеса.[342] Сперва Вилья уговаривал де ла Уэрту все же выдвинуть свою кандидатуру, но затем, поддавшись увещеваниям, согласился поддержать Кальеса, чтобы не расколоть единый фронт революционеров перед лицом жаждущей реванша реакции.

Есть неподтвержденные данные, что Вилья встречался и с Кальесом. Якобы на этой встрече он дал уклончивый ответ на прямой вопрос Кальеса об отношении к его кандидатуре на пост президента. Мол, он, Вилья, поддержит Кальеса, если тот будет на стороне большинства народа.